У КАЖДОГО ПОЭТА СВОЁ КУЛИКОВО ПОЛЕ
Перечитываю стихотворение Юрия Кузнецова «Поединок» о битве Пересвета с Челубеем, которое написано Юрием Поликарповичем ещё в советское, официально атеистическое, время. В то время, когда, изучая историю, особо мы не вдавались в суть личностей и биографию тех же вышеупомянутых Пересвета и Челубея. О том, что оба являются монахами, вообще не упоминалось. Но поэты, как известно, пишут на перспективу, потому стихотворение «Поединок» сегодня читается совсем иначе.
Сегодня все знают, что Александр Пересвет, а также его «дублёр» Андрей Ослябя, были монахами, благословлёнными христианским святым и волхвом Сергием Радонежским. Потому вряд ли Пересвет выехал на бой с Челубеем, одетый в железные латы, как на известной гениальной картине Васнецова. Если говорить о живописи, то ближе к исторической правде скорее был другой гениальный художник, наш современник, ныне покойный Павел Рыженко, который изобразил выезд Пересвета иначе. На картине Рыженко Пересвет облачён в монашескую рясу. Ведь принцип духовного воинства весьма близок самурайскому принципу «Умри до боя». Пересвет выезжал на бой, понимая себя, как орудие небесной битвы. Наверняка не был облачён в латы и тибетский монах Челубей, который постиг духовные практики БОН-ПО и которого простой смертный сразить в принципе не мог, а значит, зачем железные латы?..
Оба поединщика Пересвет и Челубей прекрасно понимали, что исход их поединка решается не на земле… Кстати, наш Пересвет и доныне, спустя века, очень почитаем монахами Шаолиньских монастырей, поскольку там понимают, что сразить Челубея мог только более духовно сильный противник.
Но вернёмся к провидческому поэтическому дару Юрия Кузнецова, ведь задолго от ныне известных сведений об особом воинском искусстве монахов у Кузнецова написано в стихотворении «Поединок» именно об этом. И явно сам Кузнецов, как советский человек, на Тибете не бывавший, всей этой духовной составляющей поединка Пересвета и Челубея знать не мог. Он мог только ощущать талантом истинного поэта, который есть тоже дитя неба, смысла, на момент сотворения стихотворения неизрекаемые всуе. Вот почему надо пристально читать, ЧТО и КАК пишут поэты. Причём, даже если они и пишут, что мучаются от того, что сами не знают, «куда несёт их рок событий» (Есенин). Знать они, может, и не знают, но пророческий дар чувствования у них всегда есть. И этот дар небесный всегда умнее того, кто им обладает!
Потому в стихах природных поэтов умный политик (вождь, метафизик, философ, ддаже экономист!) может прочесть то, что до поры сокрыто даже от самого автора стихов. На эту тему можно сказать много, сейчас не об этом, а о том, что в словах стихов, приходящих на землю через поэта, звучат пророчества высшего неземного порядка. Итак, давайте освежим в памяти стихотворение Юрия Кузнецова «Поединок»
Противу Москвы и славянских кровей
На полную грудь рокотал Челубей,
Носясь среди мрака,
И так заливался: — Мне равного нет!
— Прости меня, Боже, — сказал Пepeсвет —
Он брешет, собака!
Взошёл на коня и ударил коня,
Стремнину копья на зарю накреня,
Как вылитый витязь!
Молитесь, родные, по белым церквам.
Всё навье проснулось и бьёт по глазам.
Он скачет. Молитесь!
Всё навье проснулось — и пылью и мглой
Повыело очи. Он скачет слепой!
Но Бог не оставил.
В руке Пересвета прозрело копьё —
Всевидящий Глаз озарил острие
И волю направил.
Глядели две рати, леса и холмы,
Как мчались навстречу две пыли, две тьмы,
Две молнии света —
И сшиблись... Удар досягнул до луны!
И вышло, блистая, из вражьей спины
Копьё Пересвета.
Задумались кони... Забыт Челубей.
Немало покрыто великих скорбей
Морщинистой сетью.
Над русскою славой кружит вороньё.
Но память мою направляет копьё
И зрит сквозь столетья.
1983
В кульминации этого стихотворение и явлен пророческий дар Кузнецова.
В руке Пересвета прозрело копьё —
Всевидящий Глаз озарил острие
И волю направил.
ПРОЗРЕВШЕЕ копьё и есть то глубинное знание, котором владел автор. Как написал однажды Юрий Поликарпович в предисловии к одной из своих книг: «Мои стихи – вопрос грешника. И за них я отвечу не на земле…». Конечно, ведь лучшие из этих стихов приходят к поэту с неба!
А ещё подумала, что у каждого поэта своё Куликово поле стояния за Россию, иначе он просто – не поэт, если трагично и ежеминутно не чувствует всем своим существом столкновение добра и зла, тьмы и света.
Попутно вспомнилось мне двустишие самарского, ныне покойного поэта Владимира Осипова, посвящённое Станиславу Куняеву. Оно тоже про Куликово поле и в нём есть такие строки:
Я в чёрной сотне самый чёрный.
Чернее только Пересвет.
Тут не просто литературный приём-парадокс. Тут сугубая правда: Пересвет был монах-чернец! Это, написанное уже в 90-ые годы ХХ века стихотворение, по сути, тоже о том, что исход Поединка решался не на земле и не людьми. О том, что верующий человек, даже свыше ставший бичом божьим, возмездие вершит отнюдь не с личным удовольствием, а скорбно, потому что – избран на это свыше. Ну и, понимая, что у каждого поэта почти непременно есть стихотворение про битву на Куликовом поле – с Пересветом, Челубеем, засадным русским полком под предводительством воеводы Боброка, приведу на финале и своё стихотворение на эту, увы, вечную тему цивилизационного стояния Руси за право быть собой. Тему, которая в наше время ЗЕТ вновь стала главной повесткой современности:
Белый и чёрный князь
В битве сошлись упорной.
Белый, благословясь,
И, чертыхаясь, чёрный.
Тьмы ледяная пасть…
В прах разметав созвездья,
Белый небесный князь
Скорбно вершил возмездье.
Замер засадный полк
Близ Куликова поля…
«С Богом!» - сказал Боброк,
Зубы сцепив до боли.
Гнев голубых очей…
Родина, дай мне силы!
Лязг боевых мечей
В грозах моей России.