Пока мы живы, помнится так близко и боль, и страх, и счастья краткий миг. Не имена друзей на обелисках, А молодые лица видим их. И День Победы, и сражений даты живут, не забываемы для нас. Страны великой мы еще солдаты. Мы не в отставке. Мы – её запас! Павел Бессонов
Он родился в посёлке Грязи Воронежской области, в семье железнодорожника, учился в железнодорожной школе, но железнодорожником так и не стал, хотя трудовую биографию начал в 16 лет слесарем на станции Грязи. В судьбу его (и всей страны) вошла война, и он стал сначала солдатом, а потом офицером, авиационным инженером. И отличным поэтом. После окончания знаменитой Военно-воздушной инженерной Академии имени Можайского почти всю жизнь прожил в Украине, последние 40 лет – в Мариуполе. Это интервью стало одним из последних для ветерана Великой Отечественной войны Павла Бессонова, автора нескольких книг, лауреата литературных премий, человека в высшей степени достойного, порядочного, интеллигентного.
Снова память войны догоняет меня…
- «Память стреляет без промаха и попадает в меня. Всё, что для сердца так дорого, вновь оживает, маня…» Павел Александрович, в Вашей судьбе - война и мир, Страна Советов и Украина, воинская служба и литературное творчество. Что вспоминается наиболее часто и представляется самым главным?
- «Кончилось детство. Его уже нет. Город окошек глазницами слеп. Черные птицы в пустых небесах. Где то под ложечкой спрятался страх. Черные капли, летящие вниз, дымные вихри и режущий визг. Смолкла сирена. Зенитки молчат. Очередь длинная в военкомат. Кончилось детство, но строг военком: «Время когда подойдет – позовем!» Время подошло, и в феврале 1944 года я вместе с другими 17-летними парнями попал в батальон ВВС ЧФ под Новороссийск. Кроме ускоренной войсковой подготовки мы участвовали в разминировании и расчистке горных дорог от станции Гайдук до Геленджика и Новороссийска. В июле 1944 года из состава батальона отобрали наиболее грамотных и направили в Военно-морское авиатехническое училище в Пермь. С октября 1945 служил авиационным механиком в морской авиации в Крыму. Это было время «холодной войны», авиация США базировалась на побережье Черного моря в Турции, наша часть была на круглосуточном боевом дежурстве. В 1955 году поступил в Ленинградскую Краснознаменную Военно-воздушную инженерную Академию им. Можайского, которую окончил в 1960 году по специальности авиационный инженер-механик. Служил в частях Ракетных войск Стратегического назначения в Одесском, Сибирском, Уральском военных округах. В 1971 году был направлен военпредом на завод «Тяжмаш» в Мариуполь. В 1972 году уволен из вооруженных сил по возрасту. Не скажу, что все эти годы писал стихи – условия были не поэтические. Даже для чтения времени катастрофически не хватало. Я ведь и спортом занимался серьёзно – был кандидатом в мастера по лёгкой атлетике. Но после окончания Академии постепенно начал открывать для себя шедевры русской и советской поэзии, особенно близким было творчество поэтов-фронтовиков – Симонова, Асадова, Ваншенкина, Межирова, Орлова, Левитанского, Слуцкого, Гудзенко… Проснулось оно и во мне. Писал сначала в стол, потом стал публиковаться в газетах, журналах. В 1986 году в московском издательстве «Советский писатель» была принята в работу книга моих стихов. Это была огромная удача. Хотя мне уже на то время было 60 лет. Помню приезды в издательство, общение с редактором альманаха «Поэзия» поэтом-фронтовиком Николаем Старшиновым, его коллегой Владимиром Карпеко, главным редактором издательства Егором Исаевым. Они были для меня, как братья по военному лихолетью.
Книга дошла до постановки в издательский план, но её накрыла «волна перестройки», в 1988 году издательство «СП» стало разваливаться на глазах. Рукописи вернули авторам. Но не зря в песне поётся: «Кто хочет, тот добьётся». Мои стихи, всё же, увидели свет в Донецком издательстве, и я рад, что книги были доброжелательно встречены и критикой, и читателями. В моих стихах – голос поколения, о котором сказано: «…Оно вводилось в виде пополнения в неполные полки и корпуса. Оно тогда осмыслило едва ли: его, пока ещё не полегло, - как кровь живую, армиям вливали. И это, между прочим, помогло». Это написал поэт-фронтовик Константин Ваншенкин. Вот и я пишу искренне и только о том, что волнует. Поэтому, думаю, стихи находят отклик в читательских душах. И это – главное.
- Какие из встреч с писателями остались в памяти, оказали влияние на творчество?
- Как раз, встречи со Старшиновым, Карпеко и Исаевым были для меня важными. Их моральная поддержка была неоценима. А в Мариуполе запомнилось общение с Беллой Ахмадулиной, которая проводила у нас в городе творческий вечер. Я напросился в гости к ней и её супругу Борису Мессереру, и мы провели вместе почти весь день. Было и застолье, и купание в море. Не было высокомерия и отчужденности, не было «заумных» разговоров о литературе. Но в некоторых взглядах Беллы, которые она бросала на окружавший пейзаж, всё же, читалось что-то неземное. В памяти осталось: Поэт даже в быту остаётся Поэтом. Запомнилась поездка на БАМ в 1983 году. Мне предложили поехать вместе с поэтом и журналистом Василием Мамневым в командировку, сделать несколько репортажей. Мы побывали в посёлках строителей и железнодорожников, в конце концов, добрались до станции Усть-Кут, конечного пункта Западного участка БАМ. Дальше сквозь тайгу побивалась двухколейка на восток к хребту Майский, где уже приступили к пробивке тоннеля. Встретил там и земляков с Донбасса. Работа у них была очень тяжёлая, что называется, для настоящих мужчин. Но и отдыхать бамовцы тоже умели. В посёлке Улькан был молодежный клуб ЭРА. На еженедельных встречах там читали стихи на азербайджанском, украинском, русском языках. Под гитару исполняли бардовские песни. Познакомился там с молодым поэтом Юрием Кожевниковым, который потом переехал в Мариуполь, где вышла его книга «Предзакатное солнце моё». К сожалению, в 2002 году Юрий Кожевников ушел из жизни, оставив десяток тетрадок, исписанных от руки стихами и отрывками прозы. Позже в Москве была издана его итоговая книга «Памятник», включившая все ранее неопубликованное. Книги переживают авторов.
А ссадины души зудят порой и кровоточат…
- Великая литература не смогла воспрепятствовать мировым войнам, конфликтам, потрясениям ни в прошлом, ни сейчас… Почему человечество не прислушивается к добрым советам, не вчитывается в мудрые книги, не следует христианской морали, в конце концов. Ведь Слово, которое было в начале, учило добру и милосердию. Где оно?
- Слово там же, где пребывало всегда – в душе, в хорошей книге (прежде всего, в Библии), песне, фильме. Я не верю внешней показной религиозности. Такие люди, перекрестившись, вполне могут пойти на преступление в корыстных целях. А потом покаются. И опять… Вера в Бога, в добро должна быть в душе и проявляться в поступках, в милосердии, отзывчивости и благотворительности. Пока этого в обществе не много. Наплевав на социалистическую идеологию, реформаторы взамен ничего не предложили. Это опасно и для отдельных личностей, и для страны в-целом. Потому-то и возникает благодатная почва для национализма, фашизма, экстремизма… Хорошо сказано: «Но что-то есть ещё помимо бедности, в чём чувство рая схоже с чувством Родины». Надеюсь, это понимают те, от кого зависит принятие решений в государственном масштабе. Нужно пропагандировать хорошую литературу, кино, музыку, воспитывать вкус у молодёжи. А то ведь всё доброе, душевное – «неформат», а всё низкое, вульгарное, похабное – «на ура». В последнее время почти не читаю беллетристики, а в журналах интересуюсь литературной критикой, общественно-политической тематикой и вопросами культуры. Люблю повторяемые добрые комедии советского кино. Документальные фильмы о войне предпочитаю художественным. Американские фильмы смотрю, притворяться не буду – ловко сюжеты кроят и сшивают дельцы Голливуда…
«Но почему-то сжимается сердце от боли, и подступают горючие слезы невольно, Если опять черно-белые кадры экрана память мою возвращают в далекие годы. Там наши парни в шинелях, в ушанках, так не похожие на молодцов иностранных, жизни свои отдают, не за деньги, красоток и славу, веря в одно лишь, что дело их свято и право». В этих стихотворных строках – моя позиция. Саднит душа и кровоточит от того, что происходит в стране, что забывают героев, не уважают живущих ветеранов войны, плюют в душу им, но, прежде всего, себе и своим детям.
Но ветераны – не сдаются. Подборки стихотворений Павла Бессонова – на многих литературных интернет-сайтах, в журналах и альманахах. Он действительно не в отставке, невзирая ни на что. Он, его пронзительные, честные строки, рядом с честью и надеждами тех, чьи души пролетают журавлиным клином и напоминают о том, чего нельзя забывать никогда и ни при каких обстоятельствах.
Пока наше сердце стучит, война еще в нас, еще с нами, горячими, дымными снами приходит и будит в ночи. А день, когда миру ключи Победы вручили солдаты, останется праздничной датой для нас, пока сердце стучит.
P.S. Увы, все мы не вечны. Сегодня Павел Александрович Бессонов читает стихи на небесах. Вряд ли он доволен тем, что происходит на его Родине. Не за то сражалось его поколение с фашизмом. И потому его стихи – по прежнему в строю.