ШАГАНЕ
Я ведь тоже не был на Босфоре
И родился в северной стране,
Но читал стихи девчонке в школе
О далёкой нежной Шагане.
И она, прижав к себе тетради,
От меня свой взгляд куда-нибудь
Отводила при словах: «Саади
Целовал тебя лишь только в грудь».
И я видел, как она краснела,
Оттого и показалось мне,
Что она, наверное, хотела
Быть сейчас той самой Шагане.
Мне хотелось очень стать поэтом,
И всего скорее потому,
Чтоб в любви признаться и при этом
Сочинять поэмы самому.
Не отмечен я особой метой,
Не пришлось увидеть мне Босфор.
Ну и пусть! Зато с девчонкой этой
Мы друг друга любим до сих пор!
***
Лютые крещенские морозы,
Холодом пронзенные века.
Как печальны русские березы!
Как печаль в России глубока!
Вот я слышу голос издалёка
И мотив, знакомый с давних дней.
Мне идёт навстречу краснощёка
С коромыслом баба, а за ней
По пятам, в тулупе нараспашку,
В стельку пьяный тащится мужик
И горланит сипло и в натяжку,
Как в степи глухой замёрз ямщик.
И ни с чем на свете не сравнима
Русской песни выпитая грусть…
Эта белоснежная равнина.
Эта неразгаданная Русь.
***
Россия, мне ль судить твой буйный нрав?
Недаром ты к врагам своим сурова,
Но я прошу, душой к тебе припав,
Как мать, скажи мне ласковое слово.
Я, пред тобою голову склоня,
Готов в любви к тебе поклясться снова,
При этом не прошу любить меня.
Скажи мне только ласковое слово.
Пусть даже ты, о сыне не скорбя,
Мной пренебречь-пожертвовать готова,
В огонь и в воду брошусь за тебя,
Мне не сказавшей ласкового слова.
***
Я шагаю по городу гордо,
На прохожих смотрю свысока.
Эх, заехать кому-нибудь в морду
И в ответ получить тумака.
Окунуться в сиреневый омут,
Кровь стирая с разбитой губы.
И заехать по морде другому,
Не надеясь на милость судьбы.
Ни одной лучезарной улыбки.
Озабочены люди с утра,
Словно им за чужие ошибки
Расплатиться настала пора.
Мчится дней золотых вереница,
Но походка моя так легка,
Будто нынешней ночью жар-птица
Побывала в руках дурака.
***
Нет! Ты ведь знала – в том беда,
Как нелегко поэты жили,
И горевала лишь тогда,
Когда они уже в могиле.
Что ж, пей, Россия, и пляши,
Ведь для тебя беда – не горе.
В коротком слове на заборе
Вся ширь загадочной души!
***
Пишу без особого вкуса,
И с рифмой дела не вполне.
Моя черноглазая муза,
Когда ты вернёшься ко мне
И сердце наполнишь стихами,
А душу запросишь взамен?
Бери её вместе с грехами,
Бери её с болью измен.
Но, если не хватит залога,
Ты цену свою назови.
Оставь только мне, ради Бога,
Хоть капельку женской любви.
***
Мы на улице с тобой
Обнимались вечером.
Снег искрился голубой,
Сыпался на плечи нам.
Жёлтым светом фонари
Освещали улицу.
Бледный тополь, как старик,
У ворот сутулился.
Студит русская зима,
Только сердце плавится.
Не мороз сведёт с ума,
А моя красавица.
Брови чёрные вразлёт,
Глаз зелёных молнии.
Губы сладкие, как мёд.
Не до церемонии!
Я тебя целую в щёчки,
От мороза алые.
Вы деньки мои, денёчки,
Ночки разудалые.
СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА
Он гулял направо и налево,
Возвращаясь в ледяной свой дом.
Снежная встречала королева
На руках с серебряным котом.
- Как дела?
- Да, вроде, всё в порядке.
- Почему так поздно?
Что сказать?
- Задержался, - отвечал от кратко,
Падая в холодную кровать.
Ни тепла, ни радости, ни боли…
Просто чувства превратились в лёд.
Даже если б сердце раскололи –
Ни одной слезинки не прольёт.
А наутро в призрачной надежде
Он уйдёт на поиски тепла
В ту страну забытую, где прежде
Быстрой речкой жизнь его текла.
Заскрипит в ночи петля дверная,
Он войдёт в холодный дом опять,
Одиноким сердцем понимая –
Не вернуть былые годы вспять.
***
Возвращаюсь в мой город родной,
В старый дом, запорошенный снегом.
Потемневший наличник резной
Верно служит ему оберегом.
Поклонившись, взойду на крыльцо,
Дальше – восемь шагов через сени.
Здесь всегда кто-то скажет словцо,
Спотыкаясь на первой ступени.
Печь белёная манит теплом.
И, прильнув к ней холодной щекою,
Я глаза на минуту закрою,
Чтоб опять оказаться в былом.
Не вернутся те годы назад,
Что черёмуха облаком белым
Вновь накроет заброшенный сад,
Тот, где я пацаном ещё бегал.
И я вновь на свиданье приду,
Торопясь и немного печалясь,
Разыщу ту скамейку в саду,
На которой с тобою встречались.
А на ней будешь ждать меня ты.
Наши волосы белыми стали.
Годы, словно черёмух цветы,
Нам на головы тихо упали.
***
«Будь проклят мир, в котором мы живём,
И трижды – из которого уходим –
Сказал старик горбатый с костылём,
Одетый далеко не по погоде.
Судьба его, видать, не берегла:
Наотмашь била, ранила, ломала.
И ангел в роли божьего посла,
Казалось, делал для него так мало.
А он терпел, терпел, что было сил,
И слёз не лил от горя и досады.
Он никогда у Бога не просил
Ни смерти, ни прощенья, ни пощады.
Силён старик – седая голова!
Возьми назад надсадные проклятья.
В тебе душа нетленная жива,
Ей небо распахнёт свои объятья.
***
Он дорогу не ищет,
Он идёт напрямик
По земным пепелищам,
Обратив к людям лик.
Без пути, без дороги…
Есть такая стезя,
Когда даже под ноги
Посмотреть-то нельзя.
Без воды и без хлеба,
Снизу камни да грязь.
А над ним дышит небо,
Облаками клубясь.
Снег темнеет и, тая,
Скоро весь пропадёт.
Видно, вера святая
Человека ведёт.
Солнце греет сильнее,
Зеленеет трава,
Небо стало синее…
Это день торжества!
Хор взрывается птичий! –
Звонок, много-голос…
Кто же в этом обличье?
Может, это Христос?
***
У дороги берёзы невестами
Под зелёной вуалью весны.
Жаль, в деревне бывают наездами
Посбежавшие в город сыны.
Породнясь с городскими замашками,
Всё ж представить себе не могу,
Что забуду поляну с ромашками
И дурман диких трав на лугу.
Старый дом, палисадник ухоженный
И сухую поленницу дров.
И жердями загон огороженный
С пёстрым стадом ленивых коров.
Неглубокой речушки течение,
От невидимой рыбы круги.
Ах, рыбалка, моё увлечение,
Лучший способ проветрить мозги.
Я хочу, чтоб деревню запомнили
Даже те, кто родился вдали,
Чтобы души потомков заполнили
Запах хлеба и русской земли.