РАДУГА РОССИИ
ВЯЧЕСЛАВ СВИРИДОВ
***
На золотой парче песка
Среди помятых трав июля
У озера живёт тоска,
Тоска моя живёт. И гулит,
Что птица битая в ночи
С надеждой робкой на спасенье,
И не стенает, а молчит,
Беззвучно плачет. Лишь свеченье
Звезды на зеркале воды
ей как лампада, как надежда,
И тают слёзы, что следы
В песке бесчувственном прибрежном.
Но ночь не вечна. Снова день.
Тоска на время затихает.
И Бог благославляет сень
И радость души наполняет.
ВЕСЕННЕЕ
Эта ночь длинна, как год,
За стеной мурлычет кот.
Что-то, видимо, болит.
Лунный свет вином разлит
По паркету и стене,
Город спит. Не спится мне,
Мне не спится и часам
На руке. По волосам
Бродит лёгкий ветерок,
Что в уютный наш мирок
Порционно, на развес
В щель оконную пролез.
Заварю зелёный чай,
Потеплело, скоро май,
Скоро май ещё один,
Может он развеет сплин,
Может быть, а, может, нет.
Всё едино. Лунный свет
Цвета спелого зерна
С тонким привкусом вина
Вырисовывает шкап,
След кошачих мягких лап,
Старый Parker на столе
И лошадку на юле.
Тик да тик. Крепчает чай,
Шорох листьев, тусклый лай
Из соседнего двора,
Белый лист и скрип пера.
И не нужно ничего,
Только б жёг луны плевок
Гладь паркета и стены,
Только б слаще видел сны
Мой каштановый сынок
И что б тих был наш мирок.
Помолюсь за это. Да.
Остальное - ерунда.
***
На срезах сосновых пней
Искрится твой звонкий смех,
И липнет, что вязкий клей,
На шубы пушистый мех.
Заройся любовь моя
По самые брови в шарф,
Позёмки ползёт змея,
Свиваясь в блестящий шар.
Узорь, не жалей сапог,
И мни белизну ковров,
На каждой снежинке Бог
Поставил свое тавро,
На всё наложил печать
И в сущее жизнь вдохнул,
В деревья, в изгиб плеча,
В румяность девичьих скул.
В объятьях меня сожми,
Царевна дремучих мест,
Покрепче, пусть грудь саднит
Латунный нательный крест.
ПОСТСКРИПТУМ
Не взрывом, но всхлипом закончилась ссора,
Сообразно чуду дождя за окном,
И капли воды довершеньем декора
На цинк подоконника мерно бом-бом.
Бом-бом. Кровь в висках, будто дятел безумный,
Терзала сосуды и мерзкий апрель
Бесился на улице, пьянь беспробудный,
Сосулек сосцы превращая в капель.
Всё кончено. Бейте в литавры, я сдался,
Я больше не буду любить и страдать,
Но краешек глаза слезился и жался
Персидский котенок клубком под кровать.
Так рушится мир без войны и без драки,
Так рушится мир за здорово живёшь,
Под корень, под корень фиалки и маки,
И в ножны обратно затупленный нож.
КИММЕРИЙСКОЕ
Здесь тело знает ласку солнца,
Здесь помнит чистый звук гортань,
И с мордой хитрого чухонца
Луна ночами, будто лань,
Резвится в кущах звёздной пыли
И затевает канитель
В тягучем воздухе, что гель
Приправленном щепоткой chili.
А волны! Волны! Ты послушай,
Что шепчут нам оне, оне,
А, хочешь, можно в чайхане
Нам размягчить сердца и души.
А, хочешь, можно закурить
И горьким дымом упиваться,
А, хочешь, можно целоваться
С захода солнца до зари,
И громко петь, и улыбаться,
И волнам тело подставлять,
Как изложению тетрадь,
Полуночную благодать
Всей сутью впитывать и знать,
Не уставая изумляться
Тому, что всё на свете - Бог,
Тому, что ты на свете тоже
Живёшь, тому что мёдом строк
Оплачен твой ясак. И может
Не есть ты пыль с чужих сапог,
И Бог есть ты, и ты есть Бог,
Томящийся в темнице кожи.