ДРАМА
Действующие лица:
Гера
Аполлон
Гермес
Артемида
Гомер
Музы (девять девушек) – их появление можно обозначить фонограммой.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
На Олимпе, в обители Геры.
Сцена 1
Гермес и Гера кидают кости. Гермес проигрывает. Гера, Гермес и позже Аполлон.
ГЕРМЕС. Нет ничего хуже, чем ждать.
ГЕРА. Ты нетерпеливый, а это вредно.
ГЕРМЕС. Нетерпеливый? Между прочим, он сам мне назначил! И я пришел – а где он сам? Жди привета, как соловей лета! А у меня столько дел!
ГЕРА. Насчет дел придумываешь…
ГЕРМЕС. Придумываю?! Сегодня я должен встретиться с Агамемноном. С этим гордецом! Которому всё нипочем!..
ГЕРА. Для чего?
ГЕРМЕС. Сказать ему несколько слов… У меня есть товар для него…
ГЕРА. Да, ему теперь много товара нужно… И это все дела?
ГЕРМЕС. Как бы не так! Затем сразу – к Артемиде…
ГЕРА. Какие у тебя дела с Артемидой?
ГЕРМЕС. А я знаю? Звала.
(Бросает кости.)
ГЕРА. Я жду!
ГЕРМЕС (о костях). Я же кинул.
ГЕРА. Ты мне не ответил. Зачем она тебя звала?
ГЕРМЕС. Да я не знаю, говорю же. Я только могу догадываться…
ГЕРА. Хорошо, поделись догадкой.
ГЕРМЕС. Ну, скорей всего… Я так думаю … твой черед кидать кости.
ГЕРА. Ну!
ГЕРМЕС (тихо). Думаю, она ищет союзников против Ниобы.
ГЕРА. Вот новость! Чем ей не угодила Ниоба?
ГЕРМЕС. Ну как же! Ниоба надсмехалась над матерью Артемиды – за то, что у нее всего лишь двое детей! У самой-то Ниобы четырнадцать!
ГЕРА. Почему же брат Артемиды не отомстил Ниобе?
ГЕРМЕС. Аполлон? А кто его поймет! Аполлон – (вздохнул) это Аполлон. Все думают, что он выжидает… А вот Артемида не желает ждать.
ГЕРА. А от тебя какая ей польза?
ГЕРМЕС. У меня связи… Я общаюсь с Зевсом… (Гера смеется.) Все так думают…
ГЕРА. Она мечтает втянуть Зевса в свои дела? Этому не бывать! Ей мало, что из-за нее на Олимпе скандал за скандалом! Она хочет потрясений! А вы все и рады! Пусть себе интригует! Будет о чем судачить!..
Ты зачем пришел к Зевсу? Думаешь, не знаю? Да у тебя и дела-то никакого нет! Ты так – покрутишься, повертишься здесь, да и уберешься. А все думают, раз Гермес бывает у Зевса, значит, у них общие дела. Что ты все время хитришь! Это же смешно! Ты же на каждом шагу юлишь, выкручиваешься, стараешься кого-нибудь обморочить.
ГЕРМЕС. А что я могу? Зевс поручил мне торговлю. А торговля стоит на хитрости. Зевс сам говорит: «Гермес обязан быть хитрым». А я Гермес. Покровитель торговли…
ГЕРА. И всех проходимцев!
ГЕРМЕС (обижено). Без них тоже нельзя… Между прочим, Зевс поручил мне одно дело.
ГЕРА. Вот что я тебе скажу, дорогой наш многохитростный Гермес. Ты вор и жулик, ты быстрее других соображаешь, когда на горизонте замаячит какая-нибудь выгода. Но Зевс тебе не по уму. Может, он тебя попросил похлопотать об очередной любовнице – это на него похоже, но сам же и забыл об этом. Ничего тебе тут не выгорит!.. (Глядя на кости) Ты опять проиграл!
ГЕРМЕС. Мне сегодня не везет. (Он бросает кости, но с досады делает это слишком сильно – так, что они летят за пределы площадки, на которой они играют.) Прошу прощения. (Ищет кости.)
ГЕРА. Не стоит огорчаться. Еще не поздно отыграться…
Появляется Аполлон.
АПОЛЛОН (не видя Гермеса). Если б я был слепым, я узнал бы тебя по одному твоему дыханию. Оно пахнет парным молоком.
ГЕРА (очень рада). Ах, Аполлон, это слишком опасное расстояние.
АПОЛЛОН. Лучезарное небо под черным коромыслом, бурный поток, ниспадающий из-под венца, бархатные лепестки розы на строгом овале, – о, величественная, прекрасная Гера, наслаждение смотреть на тебя.
ГЕРА. Не услаждай напрасно слух, к словам я холодна.
ГЕРМЕС (вылезает из-под стола). Мое почтение, Аполлон.
АПОЛЛОН. А, и ты здесь…
ГЕРА. Твои музы вскружили тебе голову. С чем явился? Чего хочешь? Снова вступиться за одну из них? За кого же на этот раз? От них одни неприятности, а ты тратишь столько сил для их благополучия.
АПОЛЛОН. Будь снисходительна, Гера…
ГЕРА. Думаешь, я не понимаю твоих пристрастий? Музу танца Терпсихору ты любишь за красивую фигурку: длинные ножки, стройненькая. Муза истории Клио – нужна, чтобы оправдать твои шалости в прошлом. Муза Полигимния – с ее помощью ты упражняешься в лести, которою ты рассчитываешь открыть дверь в кабинет отца. Муза трагедии Мельпомена – тренирует твое притворство. Ну, что ж ты улыбаешься, Лучезарный?
АПОЛЛОН. С тобой не соскучишься, Гера. А все равно ты мне нравишься. Несмотря на то, что жестока ко мне. Люблю этот огонь в глазах...
ГЕРА. Ну, вот – говорит, словно играет лира. (Смеется, но смягчается.) Увещевания бесполезны: разве тебя изменишь? Чего тебе нужно от меня, Златокудрый? Учти, что культурной революции я больше не потерплю, при всем уважении к тебе.
АПОЛЛОН. Чего мне от тебя хотеть? Только уважения, вот и все.
ГЕРА. И ты пришел только за этим?
АПОЛЛОН. Я говорю себе: если хочешь, чтобы весь день был приятным, зайди с утра к Гере.
ГЕРА (Гера смеется). Я угощу тебя нектаром! (Берет кувшин и чашу, наливает.)
АПОЛЛОН. Мне и полынь сладка из твоих рук.
ГЕРА (подносит нектар Аполлону). Не мешало бы проверить хоть разок, но такого угощения мы на Олимпе не держим, к счастью для тебя. И все-таки, с чем ты пришел?
АПОЛЛОН. Видишь ли, меня всё больше и больше раздражает наш шут гороховый.
ГЕРА. Дионисий?
АПОЛЛОН. Он чересчур рьяно лезет в отрасль, которая ему не принадлежит. Зачем ему театр? Что он понимает в искусстве? Пусть занимается своим сельским хозяйством! Разве там у него мало дел?
ГЕРА. Да не ревнуешь ли ты его к музам?.. Теперь помолчи и не мешай нам играть.
АПОЛЛОН. Слова излишни, когда уста заняты нектаром.
ГЕРА (Гермесу). Итак, ты мне должен… покажи запись. А последний проигрыш записал?
ГЕРМЕС (показывает запись). Записал.
ГЕРА. Тогда продолжим.
ГЕРМЕС. Я больше не могу играть.
ГЕРА. Боишься за свои монеты? А ты покажи силу своей хитрости! Обыграй меня! Если кончились монеты – играй в долг! Садись, начнем!
ГЕРМЕС. Дело не в этом. Меня Агамемнон ждет. Не стоит его дразнить.
АПОЛЛОН. Ты прав, дразнить не стоит. Он угоден Зевсу.
ГЕРМЕС (настороженно). Кто – Агамемнон?
АПОЛЛОН. Разве это секрет?
ГЕРА (Гермесу). Пустое! Подождет! Сыграем! Вот и Аполлон составит нам компанию. Ты будешь играть, Аполлон?
АПОЛЛОН. С удовольствием.
ГЕРМЕС. Нет, нет, я не могу. Зевса все равно мне не дождаться. А этот Агамемнон такой гордец. Прощай. Увидимся завтра.
ГЕРА. Но ты мне должен! Советую отыграться!
ГЕРМЕС. О, нет! Вынужден вас оставить. Недостачу занесу в ближайшее время.
Сцена 2
Гера и Аполлон
АПОЛЛОН (вслед Гермесу). Наш Гермес повсюду успевает.
ГЕРА. Как он мне надоел! С самого утра спровадить не могу. Хорошо еще, что он жадный!
АПОЛЛОН. Много он проиграл?
ГЕРА (смеется). Много. Иначе бы не убрался. (взволновано.) Я ждала тебя. И даже посылала за тобой, как только Зевс удалился. Но ты все не шел и не шел. Лучезарный мой…
АПОЛЛОН. Я был занят очень важными делами, Гера. И теперь мне надо обсудить их с тобой.
ГЕРА. Ты никогда не откликаешься на мою нежность! Тебя увлекают лишь твои игрушки – храмы в честь себя, музы. А я? Разве я не достойна внимания? Ну что с тобой происходит? Ты всегда так холоден, а я хочу согреться. Вспомни, как было раньше… (Аполлон отворачивается.) Посмотри на меня, ведь я хороша собой… (Смотрит на венец Аполлона). Она сильно изменила тебя… Ты все еще думаешь о ней?.. (Строго) Что ж, не отвечай. Ты сказал, что хочешь что-то обсудить? (Опять смягчается) Я готова слушать тебя беспрерывно, что бы не произнесли твои медоточивые уста.
АПОЛЛОН. На днях я наблюдал за небесными светилами. Почему – не знаю. Обычно, за ними следит одна из моих муз – Урания, а тут захотелось самому. Но это не был каприз или причуда. И это не было праздным желанием.
ГЕРА. А что же?
АПОЛЛОН. Я полагаю, предчувствие.
ГЕРА. Вздор! С чего бы это? Впрочем, я тебя понимаю… Я сама часто смотрю в небо и думаю о своей любви, как ты о своей. (Глядя на его венец) Как ее звали? Дафна? Красивое имя...
АПОЛЛОН. Так вот: мне показалось, что настоящее расположение некоторых светил несколько не соответствует прежнему. Я сделал замеры и обнаружил смещение – незначительное, почти незаметное, но всё же...
ГЕРА. И это тебя беспокоит? Ах, Аполлон! Твои заботы слишком уж далеки от Олимпа! Друг мой, опустись к нам, снизойди до нашей действительности и олимпийских волнений.
АПОЛЛОН. Я как раз и думал об Олимпе… На фоне небесных перемен и возможной опасности Олимп мне кажется уязвимым. Устои наши расшатались, а Зевс…
ГЕРА. Не вижу связи! Космос всегда как-нибудь да меняется, а что до устоев… На Олимпе все спокойно! Если не брать в расчет мелких интриг. Но разве без этого возможен Олимп? Я не узнаю тебя. Грозный твердый Аполлон, тебе ли впадать в беспокойство? Да, она сильно повлияла на тебя... Кстати, об интригах. Чем занимается твоя сестра?
АПОЛЛОН. Артемида занята собой…
ГЕРА. О, нет, не собой. Она готовится исполнить закон, который ты игнорируешь! Месть Ниобе! Для этого Артемида желает обойти меня и пробиться к Зевсу! Какова? Вы все перед ней расплываетесь! Ах, какое личико, какая шейка, какая грудь, какие ножки, какая талия!
АПОЛЛОН. Ты несправедлива. Я не расплываюсь.
ГЕРА. Потому что она твоя сестра!.. Ладно, извини. Я оскорбила память твою о Дафне?
АПОЛЛОН. Ты говоришь, на Олимпе все спокойно, а, по-моему, дела его плохи: боги обезумели, они вредят сами себе, запутываясь все больше в своих интригах.
ГЕРА. При чем тут я! Скажи об этом Зевсу.
АПОЛЛОН. Я хочу, чтобы ты сказала ему.
ГЕРА. Конечно! Ты всегда использовал меня в своих целях!
АПОЛЛОН. Ты жена его. И ты царица Олимпа.
ГЕРА. Вспомнил, спасибо. Только Зевс не слышит меня! У него на уме только Европа, остальное его волнует мало. О ней все его мысли! Ради победы над Европой, он готов на все, даже преобразиться в буйвола и в таком виде вплавь пересечь океан…
АПОЛЛОН. Ты ближе всех к нему и могла бы его образумить. А вместо этого – лишь равнодушно наблюдаешь.
ГЕРА. Образумить! О, нет! Я в стороне. У меня нет охоты испытывать на себе гнев Громовержца. К тому же здесь я вижу выгоду для Олимпа. Европа же богата…
АПОЛЛОН. Разве цель Зевса ее богатство? Если бы так! Но Европа нужна ему как очередная забава для его необузданных страстей. Он только потешится – и бросит ее, а нам останется расхлёбывать!
ГЕРА. Ты преувеличиваешь. Расхлебывать тут нечего. Ну, бросит – подумаешь, какое событие!
АПОЛЛОН. Но ты недооцениваешь нашего положения...
ГЕРА. Ах, перестань. И, пожалуйста, не надо морщиться, тебе не идет.
АПОЛЛОН. Повторяю, Олимп под угрозой.
ГЕРА. Из-за Европы? Это же смешно. Ну да, мне тоже не нравятся похождения моего супруга: он выставляет меня посмешищем. Но – угроза для Олимпа?
АПОЛЛОН. Не только Европа. Я говорю тебе: боги обезумели. Мы слабы. Прибавь ко всему скандал с Европой. А тут тревожные знаки из космоса. И вот что еще: ты заметила, что происходит внизу? Смертные тоже ведут себя необычно.
ГЕРА. Больше едят и пьют? Или устраивают между собой очередную резню? Не вижу ничего необычного. И это, дорогой мой, тоже ничем не грозит Олимпу!
АПОЛЛОН. Они чего-то ждут свыше.
ГЕРА. Смертные избалованы Прометеем. Он дал им огонь, им это понравилось, и они ждут новых диковинок от нашего безрассудного героя. Зевс об этом знает и накажет его.
АПОЛЛОН. Я уверен, что смертные предчувствуют что-то.
ГЕРА. Ну чего ты хочешь от меня? Может и предчувствуют. Они же видят, что предводитель греков снаряжает корабли. Гермес опять же вовсю суетиться, окружает Агамемнона своей заботой. Они же не слепые.
АПОЛЛОН. Ну, с этой стороны я спокоен. Агамемнон напрасно трудится. Без благоволения богов он не посмеет набрать войско. А из олимпийцев никто не захочет покровительствовать ему. Гермеса я в расчет не беру – не по его зубам орешек.
ГЕРА. Ошибаешься, Аполлон. Грядут большие события – вот-вот начнется Троянская война.
АПОЛЛОН (потрясен). Война?!..
ГЕРА. Извини, что не рассказала тебе об этом раньше. Я была обижена на тебя. Твое увлечение ею… (Кивает на лавровый венок.) И пренебрежение мною…
Пауза.
АПОЛЛОН. Значит, Агамемнон поведет греков на Трою?
ГЕРА. Да.
АПОЛЛОН. Этого нельзя допустить!
ГЕРА. Дело решенное. Так хочет Зевс, а мы все в его власти.
АПОЛЛОН. Будет много смертей, жертвоприношения уменьшатся. Война еще больше расшатает Олимп!
ГЕРА. Да что ему будет! Олимп вечен! Сила его неистощима! Олимп – несокрушим!
КАРТИНА ВТОРАЯ
Владения Артемиды.
Сцена 1
Гермес и Артемида.
АРТЕМИДА. Откуда она узнала?
ГЕРМЕС. Этого я выведать не смог.
АРТЕМИДА. Повтори еще раз, как было дело, только не торопись. И поподробней.
ГЕРМЕС. Мы играли с ней в кости. Вдруг ни с того ни сего она заглядывает мне в глаза и строго говорит: «Мне известно, что тебя звала к себе Артемида». Я от неожиданности так и сел. А она злобно сверкает своими глазищами. Пришлось специально проигрывать в кости, чтобы отвлечь ее от этой темы… и, между прочим, я много проиграл…
АРТЕМИДА. Дальше!
ГЕРМЕС. Она остановила игру и напустилась на меня с угрозами, велела рассказать все, что я знаю.
АРТЕМИДА. Ты и выложил. Так?
ГЕРМЕС. За кого ты меня принимаешь! Ничуть не бывало! Я всячески уходил от разговора… И тут…
АРТЕМИДА. Не выдержал и выложил. Так?
ГЕРМЕС. Да! То есть, нет! Тут пришло спасение – появился Аполлон.
АРТЕМИДА. Мой брат? Странно. А я-то думала он давно забыл тропинку к ней… О чем они говорили?
ГЕРМЕС. Не знаю, мне пришлось ретироваться. Оставаться было нельзя. Ты же знаешь, Аполлон презирает меня.
АРТЕМИДА. Сам виноват. Не надо было красть у него коров.
ГЕМЕС. Я тогда был мал и глуп. Пора бы и забыть. С тех пор прошло столько времени!
АРТЕМИДА. Значит, Гера, не все знает. Надо поскорее осуществить задуманное. Она, конечно, возмутится, когда выясниться, как я отомстила Ниобе.
ГЕРМЕС. Тебе лучше уговорить Аполлона, чтобы выступить вместе с ним против Ниобы.
АРТЕМИДА. Да, ты прав… Только я уже пыталась, а он ни в какую. Не пойму его. О своих планах он со мной не говорит, и что у него на уме – понятия не имею. В последнее время Аполлон изменился. Стал задумчив. Грустит.
ГЕРМЕС. Грусть – слабое место богов. Поймай его на этом. Раздуй в нем жалось к матери.
АРТЕМИДА. Да! Я расскажу в подробностях, как обижена наша с ним мать. Как она переживает. И как стыдно ей, неотомщенной, бывать на Олимпе.
ГЕРМЕС. Гера не посмеет упрекнуть Аполлона, а значит и тебе все сойдет с рук.
АРТЕМИДА. Неплохая мысль.
ГЕРМЕС. А потом мы сможем разыграть выгодную карту в новой игре.
АРТЕМИДА. Что за игра?
ГЕРМЕС. Агамемнон готовится к войне. И я уверен в его победе. Он разграбит Трою и потом сожжет все свидетельства ее богатого существования.
АРТЕМИДА. Удивительно! Агамемнон готовится к войне! Я слышала, но уверена, что до этого дело не дойдет.
ГЕРМЕС. Я знаю точно, что дойдет.
АРТЕМИДА. Откуда? (догадываясь) Гера?...(Гермес кивает головой.) Мне война не выгодна.
ГЕРМЕС. Мы не можем это исправить, но мы можем этим воспользоваться.
АРТЕМИДА. А если он проиграет?
ГЕРМЕС. Исключено! Агамемнон угоден Зевсу.
АРТЕМИДА. С чего ты взял?
ГЕРМЕС. Аполлон мне сказал. Я при нем упомянул об Агамемноне, а он заметил, что грек угоден Громовержцу и что это даже не секрет. (Уловил ироничный взгляд Артемиды.) Сущая правда!.. Однако, скрывать не стану, все было сказано презрительным тоном. Но что это меняет?
АРТЕМИДА. Допустим, что так. Дальше что?
ГЕРМЕС. Будет немалая добыча. Вот он и поделится с покровителями.
АРТЕМИДА. Идейка грязная, а финал неясен. Проще – удачная охота.
ГЕРМЕС. Ну что там за добыча! Разве можно довольствоваться малым!
АРТЕМИДА. Умеренность – признак разума.
ГЕРМЕС. Но не богов. Еще требуются дерзость и умение обращать все в пользу себе. Таков закон сохранения миропорядка. Выгода движет Вселенной...
АРТЕМИДА. Миропорядок – это забота Зевса... Ну, хорошо, поговорим после. А теперь вот что. Знаешь ли ты Гомера?
ГЕРМЕС. Еще один смертный, который хотел бы поглазеть на Артемиду?
АРТЕМИДА. Он слеп.
ГЕРМЕС. Значит, оленьи рога ему не грозят...
АРТЕМИДА. Оставь свои базарные шуточки, бог торговли!.. Гомер много болтает. Это неслыханно! Он, смертный, рассуждает о богах, как будто они ему ровня! А что он несет в мой адрес! Я и жестока, и несправедлива, и чрезмерна в любви… И эту историю с Ниобой, как она оскорбляла нашу с Аполлоном мать, он уже распевает среди сборища смертных. Откуда смертные все узнают? Я хочу, чтобы ты наведался к нему… Тебе же не привыкать бывать среди смертных, не так ли?
ГЕРМЕС. (Разводит руками.) Бываю, это желание Зевса.
АРТЕМИДА. Это твоя жадность – впрочем, мне все равно. Ну, так как?..
ГЕРМЕС. Я встречусь с этим…как его?..
АРТЕМИДА. Гомером.
ГЕРМЕС. Ну, да, Гомером. Я внушу ему уважение к богам.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Владение Геры.
Гера одна.
ГЕРА. Зевс удаляется от дел… Кто займет его место? Претендентов хватает – все жаждут власти! Станет ли Зевс сопротивляться или выберет приемника и отдаст ему власть? И что будет после? А может, Зевс задумал новый ход событий? И все перемены – это его воля? Тогда его пассивность понятна: он ждет развязки!.. Но так ли это?
Бесконечные его любовные похождения говорят о другом, они выдают в нем старость Владыки… Он, кажется, изжил себя.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Владения Артемиды.
Аполлон и Артемида.
Аполлон и Артемида входят усталые, в руках у каждого лук и пустой колчан. Можно предположить, что они вернулись с охоты, но добычи нет.
АРТЕМИДА. Ты как будто огорчен?
АПОЛЛОН. Напротив. Мать останется довольна. Ты сама ей расскажешь? Или предоставишь слухам донести эту весть?
АРТЕМИДА. Слухи склонны искажать события.
АПОЛЛОН. Пусть лучше слухи. Преувеличить содеянное нами невозможно – дальше некуда. Так может, слухи хотя бы преуменьшат. Сестра, что мы наделали?
АРТЕМИДА. Мы всего лишь отомстили Ниобе за нашу мать.
АПОЛЛОН. Мы убили всех ее детей.
АРТЕМИДА. Такова цена за оскорбление. (Дотрагивается до лука Аполлона.) Она сама виновата.
АПОЛЛОН. Что на меня нашло? Я так безрассудно пустился в эту месть, что даже нашел в ней упоение. Недавно я сокрушался безумию олимпийцев. А сам? Я такой же, как другие!
АРТЕМИДА. О, нет, ты другой. На твоем пути, братец, лучше не стоять. Твои стрелы бьют без промаха, разят далеко и никогда не ломаются. Дай мне подержать твой лук.
АПОЛЛОН (глядя на свой лук). Ты слишком совершенен. Податливый, безотказный и исполнительный. Поражаешь любую цель по моему желанию. Но верность твоя не служит во благо! Лира мне подходит больше… (Артемида осторожно берет этот лук в свои руки.)
АРТЕМИДА (гладит лук). Люблю его. Эту пружинистую дугу из серебра, эти костяные и роговые накладки. И выстрел такой мягкий: ш-ш-шух! Стрела несется к жертве… приближается к ней… вот она ближе, ближе, ближе… и вдруг удар – она разрывает плоть и поражает в самый источник жизни…
АПОЛЛОН. Младшая дочь Ниобы прижалась к матери и плакала. Я не хотел ее убивать. Но ты не дрогнула.
АРТЕМИДА (всё еще занята луком). У тебя кончились стрелы, милый брат. И я довершила нашу месть.
АПОЛЛОН. Увы, мое раскаяние запоздало.
АРТЕМИДА. Ниоба оскорбляла нашу мать, не забывай этого. А месть – закон Олимпа.
АПОЛЛОН. И все-таки последнего маленького ребенка, к тому же дочь, безвинное существо, я бы пощадил. Я насытился местью, мне хватило убийств… И вдруг вижу, ты натягиваешь тетиву! Зачем ты выпустила стрелу…
АРТЕМИДА (о луке). Подари мне его!
(Аполлон грубо отбирает у Артемиды свой лук.)
АПОЛЛОН. Нет!
АРТЕМИДА. Подари мне его!
АПОЛЛОН. Нет!
АРТЕМИДА. Подари!
АПОЛЛОН. Нет! (Пауза. Другим тоном.) Каждому свое, сестра. Ты прекрасна, в этом твоя сила. Недаром у тебя столько поклонников.
АРТЕМИДА. Но у тебя их больше! Твой храм переполнен дарами, твои поклонники тебя чтут и любят. Они не смеют приближаться к тебе и не станут подглядывать за тобой.
АПОЛЛОН. Мне приходиться для этого развлекать их музами, заниматься пророчествами.
АРТЕМИДА. О, нет, грозный Аполлон, они восхищаются твоим могуществом и трепещут перед тобой от страха. Не за развлечения они любят тебя и не за пророчества – за неотвратимость возмездия, за ужас перед твоими стрелами они обожают тебя!
АПОЛЛОН. Возможно... Их не изменишь, как, впрочем, и нас… На Олимпе нет тебе равных по красоте. И силой ты уступишь мало кому из бессмертных. Ты так же безжалостна, как и прекрасна. В тебе сочетаются одновременно любовь и смерть – в этом есть какая-то страшная притягательная сила.
АРТЕМИДА. Тебя это огорчает?..
АПОЛЛОН. Зачем же? Своей сестре я не соперник...
АРТЕМИДА. Я порой тебя не понимаю, брат. Есть в тебе какая-то загадка. Она за пределами моего разума...
АПОЛЛОН. Скажи мне, Артемида, а что Агамемнон, он уже собрался в дорогу?
АРТЕМИДА. Корабли стоят на рейде. Вот-вот все войско отправится к заманчивым пристаням Трои.
АПОЛЛОН. Он не сможет покинуть родной город.
АРТЕМИДА. Кто – Агамемнон? Но ему ничто не угрожает.
АПОЛЛОН. Пока не угрожает. Но ведь путь лежит через море. А море полно опасностей.
АРТЕМИДА. Боги не станут препятствовать Агамемнону на его пути. Не было случая, чтобы он не угодил Олимпийцам. Его обнадежат и подбодрят.
АПОЛЛОН. Неужели? Какой предусмотрительный военачальник. Но так ли все гладко? По-моему, Агамемнон недавно был на охоте…
АРТЕМИДА. Я знаю. И что же? Он сделал все по правилам: принес жертву Артемиде, я приняла ее.
АПОЛЛОН. Скажите пожалуйста, каков любимец богов! А знаешь ли ты, что он убил священную лань?
АРТЕМИДА. Разве?
АПОЛЛОН. Нет сомнений. К тому же Агамемнон похвалялся, что его стрелы удачливее стрел самой Артемиды.
АРТЕМИДА. Я не слышала об этом.
АПОЛЛОН. А теперь услышала. И тебя это возмутило, не так ли?
Пауза.
АРТЕМИДА. А Гера?
АПОЛЛОН. Что Гера?
АРТЕМИДА. По-твоему, она не так красива и сильна, как я?
АПОЛЛОН (после паузы). Видишь ли, сестра моя, я горжусь тобой. Я благодарен нашей матери, что подарила мне такую сестру, как ты, Артемида. Никто и никогда не заставит меня разлюбить тебя.
АРТЕМИДА. Даже Гера?..
АПОЛЛОН. Но тебе мешает излишняя заносчивость.
АРТЕМИДА. Гера моя противница. Она ненавидит меня, завидует мне. Ну как же, мною все восхищаются, а ею нет! Если бы Гера могла уязвить меня, она бы долго не раздумывала... Но не может. Сама не может! Но это не означает, что она отступится от мести. Она сделает это чужими руками. Например, руками моего брата Аполлона.
АПОЛЛОН. Вернемся к Агамемнону…
АРТЕМИДА. Скажи, Аполлон, а если Гера предложит тебе выступить против меня? Ты ослушаешься?
АПОЛЛОН. Нельзя же думать все время только о себе.
АРТЕМИДА. Думаешь, я не знаю, что ты часто бываешь у нее?
АПОЛЛОН. Дела Олимпа требуют от нас участия.
АРТЕМИДА. А что такое Олимп? Я, ты, она, Зевс…
АПОЛЛОН. Послушай…
АРТЕМИДА. Не хочу ничего слышать! (Воображаемой Гере, в зал) Что ж, у тебя есть повод посчитаться со мной! Можешь вступиться за Ниобу, потерявшую всех своих детей от рук Аполлона и Артемиды! Подними против меня весь Олимп! У тебя есть причина! Можешь взять себе в союзники и моего брата Аполлона! Свою вину он искупит предательством! Но это тебе не поможет! У меня хватит сил вступить с тобою в схватку! Но я буду биться до конца! Запомни это! Супруга Громовержца!
АПОЛЛОН. А вот и мои музы!
(Появляются девять муз)
МУЗЫ. Приветствуем тебя, наш покровитель. Приветствуем тебя, богиня.
АРТЕМИДА. Катитесь отсюда со своими приветствиями! Пошли вон! Вон! Чем еще хочешь удивить меня, Сребролукий? Может, еще проводишь меня в Дельфы, к собственному изваянию? Я знаю, почему Дафна убежала от тебя! Она тебя боялась! Ты прекрасен и могуществен! Но откуда ей знать, что у тебя на уме! Она испытывала ужас при виде тебя и предпочла твоей любви смерть!
АПОЛЛОН (очень строго). Довольно! Не тебе судить об этом! Лес и дикие звери – вот твой предел!
АРТЕМИДА. Но я…
АПОЛЛОН. Молчи! Молчи, неистовая! Молчи и внемли! (Артемида склоняется на колено, опускает голову. Видно, что она страшно испугалась.)
АРТЕМИДА (смиренно). Слушаюсь, Сребролукий.
АПОЛЛОН (другим тоном, спокойным). С Агамемноном лучше поступить так. Пусть он узнает, что боги недовольны им: он обидел Артемиду – тем, что убил священную лань. По этой причине греческие корабли не пройдут через море, ибо все войско Агамемнона будет потоплено, как только оно покинет свои берега.
АРТЕМИДА. А что скажет Зевс? Он покровительствует Агамемнону.
АПОЛЛОН. Зевс придерживается правила, что смертный не должен возвышаться над богами. Тут Агамемнону предстоит выкручиваться самостоятельно. Правда, он хитер и изворотлив. Агамемнон захочет улестить кое-кого из Олимпийцев богатым жертвоприношением. Вот этого допустить нельзя! Ты должна быть начеку и в нужный момент вступить в переговоры. Священная лань – это не шутка, обиженная Артемида – не пустяк. Ты потребуешь от Агамемнона такую жертву, которую он не сможет принести.
АРТЕМИДА (смиренно). Я сделаю все, как ты хочешь. Агамемнон откажется от похода на Трою.
АПОЛЛОН. Радостно знать, что у тебя есть такая умная и преданная сестра… (Вынимает из колчана стрелу, протягивает Артемиде.) Это тебе подарок от меня. Прощай.
Уходит, Артемида глядит ему вслед, затем вкладывает стрелу в свой лук, натягивает тетиву и целится в спину уходящему Аполлону, затем опускает лук и кладет стрелу в колчан.
КАРТИНА ПЯТАЯ
У моря.
Слышен шум прибоя. Гомер натягивает струны на лире. Появляется Гермес.
Гомер и Гермес
ГОМЕР. Кто здесь?
ГЕРМЕС. Я.
ГОМЕР. Ты воин? (Нет ответа.) Ремесленник? (Нет ответа.) Тогда рыбак. (Нет ответа.) А может, ты крестьянин?
ГЕРМЕС. Это неважно.
ГОМЕР. Наверное, ты пришел послушать море и под шум прибоя поразмышлять о вечности. Я тоже люблю этот звук. Жаль, что мне недоступно увидеть линию горизонта. Говорят, это необыкновенное зрелище, особенно когда закат.
ГЕРМЕС. А ты разговорчив.
ГОМЕР. Я существую во мраке, и потому мне одиноко. Приятно чувствовать, что рядом присутствует кто-то еще. Я рад общению.
ГЕРМЕС. Я здесь не для общения.
ГОМЕР. Ты пришел ко мне?
ГЕРМЕС. Да.
ГОМЕР. Мы, наверное, знакомы?
ГЕРМЕС. Я слушал тебя на городской площади. Ты пел о богах.
ГОМЕР. Тебе понравилось?
ГЕРМЕС. Складно. Твои баллады напоминают шум прибоя.
ГОМЕР. Я могу лучше. Сегодня у меня был упадок сил… Как твое имя?
ГЕРМЕС. Зачем тебе?
ГОМЕР. Я хотел бы называть тебя по имени…
ГЕРМЕС. Это лишнее.
ГОМЕР. Ко мне приходят, чтобы послушать мои песни и баллады, бывает, меня приглашают в дома знатных особ, чтобы услаждать слух во время их пиршеств. Это странно, не правда ли, что важные люди любят слушать песни именно тогда, когда едят.
ГЕРМЕС. Я пришел с тобой поговорить.
ГОМЕР. Поговорить? Со мной? Но я не философ, и вряд ли ты удовлетворишься беседами со мной.
ГЕРМЕС. Говорить буду я.
ГОМЕР. Прости, что не угощаю тебя, кроме лиры у меня ничего нет. Поэты живут бедно.
ГЕРМЕС. Неужели? А я видел богатых поэтов.
ГОМЕР. Это ремесленники, их цель – деньги.
ГЕРМЕС. Какая же цель у поэтов, подобных тебе?
ГОМЕР. Услышать звуки космоса.
ГЕРМЕС. Немного-немало. Но это под силу только богам. И то не каждому…
ГОМЕР. Случается, что эти звуки долетают и до поэтов.
ГЕРМЕС. Зачем они поэтам?
ГОМЕР. Чтобы перевести их в слова и передать другим людям.
ГЕРМЕС. Даже если этого не желают боги? (Гомер молчит.) Впрочем, я пришел не для того, чтобы обсуждать... Ты бродяжничаешь по земле, собираешь вокруг себя толпы народа и забавляешь их рассказами о богах. Ты придумываешь разные истории и выдаешь за правду. Ты рассуждаешь о вещах, для тебя непостижимых…
ГОМЕР. Но я не придумываю...
ГЕРМЕС. Откуда тебе знать, как живут бессмертные! Разве ты бываешь на Олимпе?
ГОМЕР. Я чувствую…
ГЕРМЕС. Да ты бунтарь! На что ты рассчитываешь? Думаешь, сойдет с рук? Нет, не сойдет. Твое хвастовство обойдется тебе очень дорого.
ГОМЕР. Я всего лишь старый слепой поэт…
ГЕРМЕС. Нечастный! Я дам тебе совет: не тревожь больше струн своей лиры.
ГОМЕР. Кто ты?
ГЕРМЕС. А что тебе говорит твое чутье поэта?
ГОМЕР. Мне кажется, ты не из сметных…
ГЕРМЕС (доволен). А ты не так глуп, как я думал. Скажи, кого из богов ты почитаешь больше всего?
ГОМЕР. Зевса.
ГЕРМЕС. А за ним? За ним – кого?
ГОМЕР. Аполлона…
ГЕРМЕС. А что скажешь насчет Гермеса?
ГОМЕР. Среди богов – это не самая могущественная фигура.
ГЕРМЕСА. Несчастный поэт! Видно, я ошибся: все же ты глуп. Как все смертные. Не могут люди понимать мир. Я запрещаю тебе выказывать свое мнение!
ГОМЕР. Я не могу не выказывать его.
ГЕРМЕС. Так я помогу тебе. До сих пор ты был только слеп! Но отныне ты будешь еще и нем! Отныне ты будешь бродить по городам и весям и собирать подаяние с протянутой рукой. Ты сможешь услаждать слух звуками своей лиры. Но не словом! Это слишком ценный продукт для человеческого дара! Укоротить мысль я не в силах, но укоротить язык – я в состоянии!
Вдруг мелькнула чья-то гигантская тень. Это сильно встревожило Гермеса, похоже, он узнал кого-то.
ГЕРМЕС (напуганно). Старик, ты… Что ты молчишь? Говори же что-нибудь, не молчи.
ГОМЕР. Мне больше нечего сказать.
ГЕРМЕС. Ты что-нибудь чувствуешь?
ГОМЕР. Я?... Да… Нет… Было, но уже прошло.
ГЕРМЕС. Что было?
ГОМЕР. Я чувствовал сейчас огонь, я слышал тяжелые шаги и еще – далекий рокот, будто где-то гроза. Как тогда… (Замолчал.)
ГЕРМЕС. Тогда? Что ты хочешь этим сказать? Это уже было? Ты слышал подобное? Когда?
ГОМЕР. Однажды ко мне приходил странный гость. Слушал мои песни, щедро заплатил. Тогда я тоже почувствовал огонь и услышал тяжелые шаги, а с ними отдаленный рокот грозы. Поначалу мне было страшно, но потом я себе все объяснил и успокоился. Гроза и в самом деле могла приближаться, – так я решил, – а огонь – это мог быть факел. Тяжелые шаги – камнепад.
ГЕРМЕС. Почему же он тебе показался странным?
ГОМЕР. Странным – потому что он мне сказал…
ГЕРМЕС. Что?! Что он тебе сказал?
ГОМЕР. Он сказал: «И боги не властны над Космосом».
Пауза. Гермеса охватывает сильная тревога.
ГЕРМЕС. Что означают эти слова?
ГОМЕР. Не знаю.
ГЕРМЕС. Но ты, наверное, обращался к оракулу?
ГОМЕР. Да, обращался... Только он мне ничего не ответил.
ГЕРМЕС. Как это? В какой храм ты обращался?
ГОМЕР. В храм Аполлона, который в Дельфах.
ГЕРМЕС. Я не верю тебе, старик. Ты что-то скрываешь! Оракул обязан был тебе ответить. Неужели он тебе ничего не сказал?
ГОМЕР. Почему же, он сказал, но не ответил.
ГЕРМЕС. Что же он тебе сказал, упрямый старик? Расскажи подробно, как было дело?
ГОМЕР. Когда я спросил оракула, что означают эти слова, он долгое время молчал. Я думал, что он пренебрег старым калекой и ушел. Мне ничего не оставалось, как удалиться и самому. Но когда я поднимался с колен, вдруг почувствовал поддержку. Это был оракул.
ГЕРМЕС. Оракул? Почему ты так решил? Ты слеп и не мог видеть...
ГОМЕР. Я услышал голос его. Оракул сказал мне: «Я хотел бы поцеловать руки твои, которыми ты касаешься струн своей лиры, я хотел бы поцеловать уста твои, которыми ты поешь. Но я не смею». Наверное, он заплакал, потому что на руку мне упала слеза. А потом я услышал быстро удаляющиеся шаги.
ГЕРМЕС (в ужасе). Вот как…
ГОМЕР. Что-то случилось?
ГЕРМЕС (тоном подхалима). Старик, я преклоняюсь перед твоим талантом. Твои слова – ручей, твои рассказы – море, глубокое и бескрайнее. И я, по неодаренности своей, не достоин даже говорить с тобой. Делай свое ремесло, как делал раньше. И забудь о моем визите, и о словах, которые тебя ругали. Я только проверял тебя, проверял твою твердость, твое мужество. Ну, что ж, ты выдержал испытание. Я теперь вижу, что твои достоинства велики, и что ты способен выразить своими устами и лирой мир надлежащим образом. Прощай.
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Владения Аполлона.
Сцена 1
Гера и Аполлон, затем Гермес.
ГЕРА. Троянская война все же началась. Агамемнон преспокойно пересек море, и вот – он осаждает уже стены злополучной Трои. Увы, мы не смогли ему помешать.
АПОЛЛОН. Значит, плохо мешали.
ГЕРА. Условия для Агамемнона были самыми жестокими: Артемида потребовала от него принести в жертву его собственную дочь. Такое очаровательное создание – мы были уверены, что на это он не пойдет: девушка была любимым ребенком в семье. Но он не пощадил родное дитя. И горе не разбило ему сердце, не отвратило от мысли о войне... Почему? Не понимаю. В последнее время объяснить поступки смертных невозможно. У них нет сострадания!
АПОЛЛОН. Безнаказанная жестокость! Увы, у них есть пример богов.
ГЕРА. О чем ты? (Догадывается.) За расправу над детьми Ниобы я тебя не осуждаю. Боги всегда правы... Детей Ниобы жаль, но то была месть.
АПОЛЛОН. (С глубоким раскаянием) То были дети…
ГЕРА. Перестань себя казнить. Месть – привилегия сильных. Все было по закону Олимпа!
АПОЛЛОН. Агамемнон убил собственную дочь, чтобы выйти в море и начать войну, и боги позволили ему это сделать!
ГЕРА. Не все потеряно, Аполлон. Если мы не в состоянии остановить войну, то помешать Агамемнону стать победителем – мы в силах. Надо поддержать троянцев.
АПОЛЛОН. К чему это приведет? Мы разделим Олимп: одни будут за Трою, другие за Агамемнона. И только увеличим масштаб войны, потому что возрастет сила с обеих сторон. А Олимпу нужно единение! И сейчас больше, чем когда бы то ни было. Нам нужно осмыслить, что происходит. И прекратить войну! Боги стали глупы и невыносимы.
ГЕРА. А ты?
АПОЛЛОН. И я не исключение!.. (Короткая пауза.) Пойми, война разлагает богов. И она еще больше расшатает Олимп!
И знаешь, Гера, какая-то странность происходит в космосе: стали смещаться звезды.
ГЕРА. Ты мне уже говорил. Произошло незначительное смещение.
АПОЛЛОН. Если б только! Но я теперь замечаю постоянное движение.
ГЕРА. По-моему, ты просто устал – вот и мерещится во всем какая-то глобальная опасность.
АПОЛЛОН. Не знаю, не знаю… Прошло мало времени, чтобы делать выводы.
ГЕРА. Ну, вот видишь.
АПОЛЛОН. Мне порой кажется, что события на Олимпе, умопомешательство богов и странное поведение смертных как-то связано с движением звезд?
ГЕРА. Сомневаюсь. Космос к нам равнодушен. Мы для него ничто.
АПОЛЛОН. Космос предсказать невозможно.
Напряженная пауза.
ГЕРА. Я попробую вернуть Зевса к делам Олимпа, как ты хотел. Обещаю. И, кстати, проверю заодно силу своих чар. Прямо сейчас.
Гера уходит.
АПОЛЛОН. И боги не властны над Космосом.
Появляется Гермес.
Сцена 2
Там же.
Гермес и Аполлон.
ГЕРМЕС. О, Феб! Как хорошо, что я тебя нашел… Я очень рад…
АПОЛЛОН. Это не взаимно. Прощай.
ГЕРМЕС. Пусть, пусть. Я пришел сюда немного раньше, чем следовало бы, я даже невольно – так, краешком уха – подслушал твой разговор с Герой… Правда, мало что понял. А если быть искренним: вовсе ничего не понял… Все слова, слова, а я к тебе по делу. Мне надо…
АПОЛЛОН. Что ты лепечешь, несчастный?
ГЕРМЕС. Я хочу сказать…Конечно, я не такой великий, как ты, но от меня тоже есть польза…
АПОЛЛОН. Какая еще польза? Воришка.
ГЕРМЕС. Я понимаю, ты все еще сердишься... Хотя прошло уже столько времени!.. Да, я украл у тебя коров, но когда это было! Забудь, Аполлон. Я же был совсем мальчишкой. Ну, детская шалость! С кем не бывает! Некоторые вон шалят и в расцвете своего возраста… К тому же я тогда честно всё вернул – всех коров до единой. Разве не так? А кто вернет Ниобе детей? Но я никого не осуждаю – провалиться мне в Тартар! – закон есть закон.
АПОЛЛОН. Ты ищешь со мною ссоры?
ГЕРМЕС (в ужасе). О, нет, Аполлон! Как можно было так подумать! Мое искреннее преклонение перед тобой всем известно! Мне хотелось выказать тебе, о великий Аполлон, свою преданность.
АПОЛЛОН. Я не нуждаюсь в ней. Ступай.
ГЕРМЕС. Я тобою недооценен, Аполлон. У меня есть свои достоинства…
АПОЛЛОН. Мне нет до них дела.
ГЕРМЕС. Но я умею наживать богатство! У меня это выходит лучше, чем у других! Кто скорей меня разбогатеет? Кто? Никто, нет такого. Спроси, кого хочешь! Я первый на этой беговой дорожке, первый! И я умею делиться…
АПОЛЛОН. Убогий, что называешь ты достоинством? Прочь с глаз, я не подаю.
ГЕРМЕС. А с сестрой твоей мы договорились. Хотя она не сразу оценила мое предложение, но выслушала, рассудила, а потом и приняла... Я по ее заданию посещал одного смертного. Его зовут Гомер, он слепой. Этот калека играет на лире и собирает вокруг себя толпы смертных. Они его слушают…
АПОЛЛОН. Молчи.
ГЕРМЕС. Молчу... Одна из твоих муз – ее зовут Мельпомена тайком посещает пиршества богов.
АПОЛЛОН. Не советую касаться моих дел. Ты можешь попасть под горячую руку.
ГЕРМЕС. Я думал, тебе будет интересно узнать правду.
АПОЛЛОН. Не всякие глаза видят ее, и не всякие уста могут озвучить!
ГЕРМЕС. А твоей сестре было интересно, когда я ей рассказал. Она считает, что этому Гомеру покровительствует кто-то из богов. Но кто? И почему? Вот вопрос!
АПОЛЛОН. Артемиду забавляют вопросы такого рода?
ГЕРМЕС. Да, да… Артемида вообще очень любопытна… И очень приветлива со мной. Считает, что за богатством – будущее, за ним сила и власть… (Оглядывается вокруг.) Между нами. Все знают, что наш великий Зевс теряет могущество. Но никто не знает, кто займет его место. Многие ставят на Афину, другие – их тоже много – ставят на Геру. Есть и те, кто ставит на Прометея, он такой отчаянный и у него авторитет среди смертных. Ха, ха, ха... Артемида – тоже в числе претендентов. А что: она красива и жестока – власть удержать над Олимпом сумеет. Но самые умные – самые умные ставят на того, кто могущественен, умен, красив...
АПОЛЛОН. Глупость не в моей компетенции. Пусть Артемида обратится к богу врачевания, то же я советую и тебе. Эту хворь он лечит травами. А, впрочем, я дам тебе рецепт от себя: молитва и пост! Молитва и пост!
ГЕРМЕС. Да, но… Молчу, лучезарный Феб, молчу и удаляюсь. Но все-таки, все-таки…
АПОЛЛОН. Молитва и пост!
Появляется Гера.
Сцена 3
Там же.
Гера, Гермес и Аполлон. Затем Гера и Аполлон.
ГЕРА (Гермесу). Ты по делу?
ГЕРМЕС. Я, собственно… Удаляюсь. Удаляюсь. Мое почтение, Аполлон, мое почтение, Гера.
Гермес уходит.
ГЕРА. Зачем он приходил?
АПОЛЛОН. Неважно, не стоит и слов. Что у тебя?
ГЕРА. Полное фиаско, Аполлон. Мои уговоры не подействовали на Зевса. Как видишь, чары у меня не так уж сильны...
АПОЛЛОН. Потому что ты не испытываешь к нему нежности, Гера...
ГЕРА. Ах, Аполлон… Я знаю: ты останешься верным своей единственной и неповторимой! Лавровый венок на твоей голове – свидетельство тому... Жаль… Это очень жаль. Она была прелестной девушкой… Но ведь ее больше нет! (Пауза.) О чем ты думаешь?
АПОЛЛОН. О том, что смертные тонут в крови, а на Олимпе идет делёж. В безопасности и комфорте боги решают вопрос: кому достанется больше!
ГЕРА. А почему бы и тебе не поучаствовать?
АПОЛЛОН. Я не разделяю целей и задач Олимпа. Боги брéдят войнами, а я миром. Мы не совпадаем.
ГЕРА. С каких это пор ты бредишь миром?
АПОЛЛОН. С некоторых. Тебе известных. Как, впрочем, и всему Олимпу.
ГЕРА. И это говорит Аполлон! Перед которым трепещут боги, не говоря уже о смертных! О нет, не сейчас, Аполлон, не сейчас; потом, когда все придет в норму и на Олимпе восстановиться порядок, тогда пожалуйста, веди свой тихий образ жизни и думай о мире, а до тех пор – не смей отстраняться!
АПОЛЛОН. Что ты задумала, неугомонная?
ГЕРА. Видишь ли, лучезарный мой друг, Громовержец на некоторое время может заснуть… А пока Зевс спит – у нас развязаны руки.
АПОЛЛОН. А как долго может длиться сон Громовержца?
ГЕРА. Пока я не наведу порядок! Мне надо осадить не в меру свободных богов. Мой план прост. Наши сторонники отправятся к стенам Трои. И мы с тобой тоже.
АПОЛЛОН. Боги будут драться со смертными? Это будет забавное зрелище.
ГЕРА. Нет, Аполлон, ошибаешься. Какой резон нам возиться со смертными? Боги будут драться с богами!
АПОЛЛОН. С богами?!
ГЕРА. Да, сиятельный Феб. Это будет схватка бессмертных. Мы выступаем против богов, которые забыли, что на Олимпе существуют строгая иерархия! И мы победим.
АПОЛЛОН. Это будет нелегко…
ГЕРА. Ты боишься? Ты, бесстрашный ослепительный Аполлон, ты – боишься?
АПОЛЛОН. А что скажет Зевс, когда проснется и узнает, что произошло?
ГЕРА. Это его, наконец, встряхнет… И тогда он обратится к нашим делам, тогда он выслушает меня, а, выслушав, согласится с доводами: дела Олимпа не в лучшем состоянии, их надо осмыслить, и предпринять меры... Ты же этого хотел?
АПОЛЛОН. Из-за такого противоборства Олимп сильно ослабнет.
ГЕРА. Ему это на пользу! Ты со мной?
АПОЛЛОН. Нет!
ГЕРА. Как?!
АПОЛЛОН. Нет! Я сам по себе. Потому что уверен, что Олимпу требуется мир!
ГЕРА. На нашей стороне правда.
АПОЛЛОН. Разве Олимп держится на правде?
ГЕРА. Хочешь сказать, что правда – это для меня не опора?
АПОЛЛОН. Великая, разве я не достоин откровенного разговора?
ГЕРА. Ты всегда был дерзким!.. Но… никогда не был глупым. (Гладит ему волосы, затем грозно)
Так или иначе, с тобой или без тебя – мы выступаем. И пусть содрогнется Олимп!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Владения Артемиды.
Вид непривлекательный, кругом сплошное пепелище.
Сцена 1
Аполлон, Артемида.
АРТЕМИДА. Это все, что осталось от богатого края! Где мои леса? Где мои пастбища?
АПОЛЛОН. Пройдет некоторое время, все снова зацветет, зашевелится. Из ничего появится трава, затем деревья… Не унывай.
АРТЕМИДА. Хорошо сказать! Не унывай! Да я разорена! А все Гера! Если бы она не влезла, война кончилось бы только разорением Трои. Всё так хорошо шло. Но она свою гордыню обуздать не захотела! Устроила бойню богов. Из-за нее пожар войны перекинулся и на сам Олимп! Она разозлила Громовержца! И что теперь? Кругом одно пепелище! И в Трое, и на Олимпе! Теперь начинай все сначала!
АПОЛЛОН. Не пристало богам жаловаться на свою долю. Смертным еще хуже. Многие из них вообще больше никогда не увидят света. Их трупы валяются под разрушенными стенами Трои! Эти несчастные тела предоставлены плотоядным птицам и голодным собакам. Вот уж чья доля незавидна.
АРТЕМИДА. Да что мне до них! Вот еще забота! Послушай, Аполлон, я думаю, что Гера, как богиня, как жена Зевса… ну, как бы сказать… она не справляется с той властью, которую имеет. От нее много вреда олимпийцам…
АПОЛЛОН. Ты устала. Я призову своих муз. Они поднимут тебе настроение, вдохновят...
АРТЕМИДА. Музы? Какое жалкое зрелище: музы на пепелище! Нет уж, пусть остаются на твоем Геликоне. А ты, светлый Феб, как ты будешь существовать? Ты подумал? Твои святилища разрушены… Нам нужны средства, чтобы обрести вновь силу. Такие возможности есть только у Зевса. Но на пути к нему есть один заслон…
АПОЛЛОН. Мы с тобой не можем на это повлиять. Но речи мне твои знакомы, – раньше они звучали из других уст. Говорят, ты водишься с Гермесом?
АРТЕМИДА. Сдался мне этот Гермес!
АПОЛЛОН. Разве вы не друзья?
АРТЕМИДА. Друзья, ну и что? Для великого Аполлона не секрет, что на Олимпе каждый сам за себя. А дружба – это временный союз, когда есть общая ненависть...
АПОЛЛОН. Против кого же ваш союз? Против Геры – не советую. Дорогая сестра, у тебя есть область владычества, вот и властвуй. Пользуйся своими правами и силой. Но, если тебе дорого твое существование, – не вздумай замахиваться на более высокую ступень иерархии. Не в меру самонадеянные притязания опасны!
Появляется Гера.
Сцена 2
Те же и Гера.
ГЕРА. О, наш лучезарный Аполлон покинул привлекательные пределы Геликона! Игристые родники Иппокрены и окружение муз ему наскучили?
АПОЛЛОН. Приветствую тебя, несравненная Гера.
АРТЕМИДА. Здравствуй, Гера.
ГЕРА. Здравствуй, лучезарный, здравствуй, лучница. (Артемиде) Твои угодья ныне опустели, но радуйся: возрождение не за горами… если ты приложишь усилия.
АРТЕМИДА. (с уважением, скрывая тем самым свое отношение) Возродить разрушенное будет трудно, богиня. На это уйдет много сил и времени.
ГЕРА. Не беда. Попроси помощи… у Гермеса. Он богат – у него все есть.
АРТЕМИДА Вряд ли он захочет.
ГЕРА. Но вы же друзья…
АРТЕМИДА. (Бросив тревожный взгляд на Аполлона) Это было раньше, до троянских потрясений. А теперь нет: Гермес зазнался.
ГЕРА. Заключи с ним договор: он тебе сейчас – помощь, ты ему потом – часть дохода. Так теперь делают многие. В конце концов – это справедливо.
АРТЕМИДА. Да, справедливость богов дело нешуточное: одни затевают драку среди своих, другие отдуваются!.. Я прислушаюсь к твоему совету, мудрая Гера. Позвольте оставить вас наедине, думаю, у вас дела есть и поважней, чем учить меня уму-разуму.
АПОЛЛОН. Прощай, сестра.
ГЕРА. Прощай, прекрасная и недоступная покровительница охоты. (Артемида уязвлена.)
Артемида удаляется.
Сцена 3
Гера и Аполлон
ГЕРА. Еще не остыли угли от пожара, а эта интриганка уже ищет искру для нового поджога. Она склоняла тебя к заговору?
АПОЛЛОН. Нет, только сетовала на трудности.
ГЕРА. Не успела, значит. Какова? Она считает, что я сейчас не так сильна, как прежде, и желает этим воспользоваться. Совсем обезумела. Неужели она рассчитывает подобраться к Зевсу? Напрасные хлопоты. (Другим тоном) Я скучала по тебе. По твоим золотым кудрям, по звукам лиры, медоточивым устам. Ты так долго пропадал на своем Геликоне.
АПОЛЛОН. Я опасался опалы Громовержца.
ГЕРА. И не напрасно. Я рада, что гроза прошла мимо тебя. Если бы ты только знал, что мне пришлось пережить! Ох, как ужасен Громовержец во гневе! Он хотел низвергнуть меня в Тартар. Кстати, Прометей наказан за предательство богов.
АПОЛЛОН. Я слышал.
ГЕРА. Иногда я говорю себе: почему не Аполлон Верховный бог? Он силен, он умен, он красив…
АПОЛЛОН. Быть может потому, что у него нет жены Геры?
ГЕРА. Она могла бы стать ею.
АПОЛЛОН. Поздно мечтать.
ГЕРА. Почему, Аполлон?
АПОЛЛОН. Я давно не тот Аполлон, которого ты знала в юности и долгое время после.
ГЕРА. Да, не тот. Мы все изменились. Даже Зевс. После этой войны Гермес у него самая приближенная фигура… Он и посланник, и советник, и друг, и брат.
Знаешь новость? Агамемнон убит.
АПОЛЛОН. Как?!
ГЕРА. Ты удивлен?
АПОЛЛОН. Кто ж осмелился убить победителя?
ГЕРА. Его собственная жена.
АПОЛЛОН. Жена?!
ГЕРА. Она отомстила за дочь, которую Агамемнон принес в жертву богам перед войной. Помнишь?
АПОЛЛОН. Как неожиданно замкнулся круг событий – и возмездие не заставило себя ждать.
Смерть поживилась недурно. Сколько людей было убито – знаешь? Боги ссорились и дрались из-за своих амбиций, но все остались живы и здоровы. Люди же умирали на поле сражения толпами – а ради чего? Бесчисленное количество жизней погублено. Агамемнон разжился богатством – и где он теперь? На что ему теперь это богатство?..
ГЕРА. Тревожно у меня на душе. Может быть, это обыкновенная грусть. Мне кажется, что с каждым оборотом календаря жизнь на Олимпе становится все хуже и хуже...
АПОЛЛОН. Тревога и меня не покидает. Убиты многие полубоги, верные Олимпу, а ведь они были важной прослойкой между нами и смертными. Погиб Ахиллес, Гектор. Одиссей скитается по миру… Зачем это всё? Пирамида иерархии неполноценна, а значит уязвима. Жди беды. А знаешь, война еще не окончена. Она еще тлеет в умах смертных и богов. Пожар устроить проще, чем потом его погасить.
ГЕРА (очень печально). У тебя хоть есть утешение: когда тебе грустно, ты призываешь свои музы. Милые девочки… вот только неженки… Что ж, мне пора. Прощай, Аполлон.
АПОЛЛОН. Прощай, Гера.
КАРТИНА ВОСЬМАЯ
На берегу моря.
Сцена 1
Гермес и Гомер.
ГЕРМЕС. Здравствуй, старик. Я Гермес.
ГОМЕР. О, вездесущий бог торговли… (Становиться на колени.)
ГЕРМЕС. Давно собираюсь встретиться с тобой, да все некогда, некогда. Много дел, очень важных дел. Тем не менее нашел для тебя время.
ГОМЕР. Чем я заслужил внимание бога?
ГЕРМЕС. Ничем не заслужил. Пока. Но сможешь заслужить – все впереди. Ты понял?
ГОМЕР. Служить богам – счастье для поэта.
ГЕРМЕС. Это похвально. Раз ты так сообразителен, начну сразу с дела. Первое: байки твои, что рассказываешь ты простым смертным, надо прекратить.
ГОМЕР. Ты считаешь, что мои баллады несовершенны?
ГЕРМЕС. Я этого не сказал.
ГОМЕР. Значит, они тебе понравились?
ГЕРМЕС. Я их не слышал. И слушать не собираюсь. Но в любом случае, они не нужны. Ты создал их на свое усмотрение, а что может видеть слепой старец?
ГОМЕР. Я не всегда был слепым, в детстве я видел…
ГЕРМЕС. Да замолчи же, наконец! (Гомер склоняет голову к Гермесу, тихо) Я укажу тебе, о чем надо сочинять… Вот мы подошли и ко второму пункту моего визита. Итак, я назначаю тебя глашатаем моих мыслей.
ГОМЕР. Твои божественные мысли буду оглашать я?
ГЕРМЕС. Именно так. Тебе повезло.
ГОМЕР. О, это огромная честь, но также и ответственность. Почему ты выбрал меня? Ты не слышал моих баллад и судить о моем таланте не можешь. А если я не справлюсь?
ГЕРМЕС. Если не справишься, останешься без средств к существованию. А если справишься… о, тогда разговор будет иной.
ГОМЕР. Но за какие заслуги я удостоен такой чести?
ГЕРМЕС. Ни за какие. Несчастные сочинители, все вы одинаковы, – все ждете похвалы! Ну, нет у тебя заслуг! Нет! Понятно? Нет, нет и нет!.. А выбрал я тебя, потому что так мне захотелось. Тебе просто повезло! Цени… Ну, так как? Будешь стараться?
ГОМЕР. Я призову весь свой талант. Я призову все свое умение…
ГЕРМЕС. Это хорошо. Я выдам тебе задаток. (Вынимает деньги, отсчитывает и выдает по одной) Это деньги – мое изобретение! Бери, бери! Они имеют большую стоимость! Все думают, что деньги – всего лишь мера товара. Но это не так. Деньги – мера жизни человеческой. Сколько из-за них гибнет простых смертных – знаешь? То-то и оно. Бери, бери! А сколько было убито, чтобы заполучить их! На каждую монетку – приходится гора трупов. Если все сложить – будет выше Олимпа. Иногда я держу деньги, и мне кажется, что я слышу голоса убитых... Да бери же, бери – они не пахнут.
Это я тебе сказал, чтобы ты понимал им цену. А то знаю я вас, богема! Швыряетесь монетами направо и налево. Теперь я жду от тебя дела! Дела! Понял?
ГОМЕР. Как не понять!.. Только я хотел бы знать, что следует сочинить, с чего начать?
ГЕРМЕС. Откуда мне знать! Я не сочинитель, я плачý! Ты должен знать свое ремесло. Сочиняй, что хочешь, как хочешь, – у нас свобода слова! Но при этом не забывай, кто платит. Твое сочинение должно мне понравиться.
ГОМЕР. Но… я не уверен, что знаю твой вкус.
ГЕРМЕС. А ты подумай. Хорошенько подумай.
ГОМЕР. Я сочиню песнь под названием «Зевс и Гермес».
ГЕРМЕС. Хорошее название. Только первое слово, пожалуй, будет лишним. Ну, дерзай, друг.
ГОМЕР. Значит, песнь будет только о Гермесе?
ГЕРМЕС. Ступай работать, что зря трепать языком!
ГОМЕР. Слушаюсь.
ГЕРМЕС. Что это за слово такое – «слушаюсь». Еще бы добавил «и повинуюсь». К чему эти рабские штучки? Певец должен быть свободным! Разве не так? Я тебе ничего не приказывал, не навязывал, я дал тебе возможность самому сочинять. Так? Так. А почему? Потому что ценю свободу самовыражения! Ну, понял?
ГОМЕР. Да. Извини.
ГЕРМЕС. А теперь ступай… Нет, постой. Скажи, а ты слышишь сейчас звуки Космоса? (Пауза.) Ну, что молчишь? Я знаю… Я все знаю. Потому что я – Гермес!.. Говори!
ГОМЕР. Мне трудно судить. Я действительно что-то слышу – очень необычное, незнакомое. Иногда мне кажется, что эти звуки доносятся из Космоса. Но я ошибаюсь, потому что слышать их могут только боги.
ГЕРМЕС. Ты неплохо усвоил мой урок! Ты способный ученик.
ГОМЕР. Правда… (Замолчал.)
ГЕРМЕС. Что? Что – правда? Ну же, говори.
ГОМЕР. В последнее время я улавливаю что-то тревожное… Но я не в силах расшифровать, у меня не хватает слов переложить…
ГЕРМЕС. А посещает ли тебя теперь Некто, от кого ты чувствуешь сильный жар?
ГОМЕР. Нет.
ГЕРМЕС. Нет? Это странно. Ты хочешь это скрыть от меня? Я все знаю. Раньше ты был доверчивее: рассказывал мне, что часто чувствуешь жар и при этом слышишь тяжелые шаги и далекий рокот грозы.
ГОМЕР. Да, это было. Но теперь – нет.
Появляется Гера.
ГЕРМЕС. (Заметив Геру, обращается Гомеру.) Уходи, уходи. Исчезни!
Гомер уходит.
Сцена 2
Гера и Гермес.
ГЕРА. Гермес ныне в фаворе! И найти его теперь нелегко! Не то, что раньше.
ГЕРМЕС. Ну, зачем ты так, Гера. Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть. От других я действительно скрываюсь… да нет, не то, чтобы скрываюсь, но не желаю видеть. Они меня утомляют. С ними всегда одна и та же история: все просят деньги. Как будто я – их собственная кладовая. Нет, пусть остаются при своем. Кто-то же должен остаться без средств, чтобы те, кто со средствами, выгодно выделялись на их фоне.
ГЕРА. Прав Аполлон, когда говорит, что ты убогий.
ГЕРМЕС. Надменная Гера, власть твоя теперь ничтожна, и я бы советовал тебе быть осторожней в своих оценках.
ГЕРА. Хорошо, я учту… Ты давно виделся с Зевсом?
ГЕРМЕС. Перед тем, как явиться сюда. А что?
ГЕРА. Мне он нужен по важному делу.
ГЕРМЕС. Он занят, беспокоить его запрещено. Никто не может с ним видеться, даже ты, его жена. Но если дело действительно важное, можно рассказать мне, а я передам. Это допускается.
ГЕРА. Все-таки, я не понимаю, что общего у Зевса с тобой? Не понимаю!
ГЕРМЕС. Я его золото.
ГЕРА. Золото, которым он осыпает, словно дождем, любовное ложе своей новой фаворитки?
ГЕРМЕС. Ах, ты уже знаешь. Тем лучше. Несговорчивая попалась девица, все еще не уступает. Но и Зевс не сдается. От такого ливня (показывает пальцами символ золотых монет) никто не устоит. Дело времени. Мне жаль тебя. Твои возможности так ограничены. Ты вот строишь свои козни, а без толку. Даже с полубогами тебе не справиться, куда уж против богов выступать! Но мы можем с тобой подружиться… Мне нужны союзники.
ГЕРА. Неужели?
ГЕРМЕС. Я богат, я правая рука Зевса. Видишь, как быстро все меняется.
ГЕРА. Ну, а если я соглашусь?
ГЕРМЕС. Гермес поддержит тебя в твоем праведном гневе. Враги твои будут ползать у твоих ног. И Зевс оценит. Твой авторитет великой богини мы восстановим. Думаю, тебе выгодно дружить со мной.
ГЕРА. А чем я заплачу за дружбу? Мои возможности, как ты сам сейчас сказал, ограничены.
ГЕРМЕС. Аполлон.
ГЕРА. Что Аполлон?
ГЕРМЕС. Мне нужен Аполлон. Ты близка к нему. Он встречается с тобой и проводит время, он считает тебя равной себе. Я хочу быть в его компании.
ГЕРА. Зачем? Аполлон сейчас не в фаворе, как ты. Зевс недолюбливает его, так что он потерял свое могущество.
ГЕРМЕС. Аполлон есть Аполлон. Даже сейчас, когда он не имеет того влияния, что было раньше, этот бог остается могущественным. Пожалуй, самым могущественным.
ГЕРА. Ты боишься его?
ГЕРМЕС. Из всех Олимпийцев он единственный, к кому я по-прежнему питаю уважение.
ГЕРА. Ты же дрожишь при одном упоминании о нем! Он по-прежнему наводит на тебя ужас!
ГЕРМЕС. Я хочу быть его другом. Помоги мне! (В ответ Гера громко смеется. Гермес срывается.) Ну, хотя бы товарищем! Ну, хотя бы достойным его компании!
ГЕРА. (зло) Ну, довольно. Прощай. (Уходит.)
ГЕРМЕС (останавливает Геру, хватая за руку). Но ты мне не ответила!
Гера вырывается, кидает на него презрительный взгляд и уходит.
КАРТИНА ДЕВЯТАЯ
Владения Аполлона.
Сцена 1
Аполлон и Артемида.
Аполлон играет на лире. Появляется Артемида.
АРТЕМИДА. Какие сладкие звуки! И вместо того, чтобы радовать богов на Олимпе, этот чародей затворником живет на своем унылом Парнасе! Где же логика, которой ты так славишься? А, Сребролукий?
АПОЛЛОН. Давно тебя не видел, сестра. Ну, здравствуй. Как живешь?
АРТЕМИДА. Что тебе сказать? Моя жизнь – полная чаша. Даже не успеваю осмыслить, как живу – хорошо ли, плохо? Вообще-то, жаловаться не приходиться. С утра до ночи занимаюсь своими угодьями, чащобами, зверями, охотой. Я восстановила всю популяцию и даже прибавила к ней много новых видов.
АПОЛЛОН. Так скоро?
АРТЕМИДА. Представь себе.
АПОЛЛОН. Поздравляю. И нашлись средства…
АРТЕМИДА. Нашлись… Между прочим, я сейчас значительно богаче, чем была прежде.
АПОЛЛОН. Это для меня не секрет. Вот только не соображу, как тебе удалось так разжиться? Наверное, Зевс вручил тебе еще одну отрасль – более доходную, чем охота?
АРТЕМИДА. Ну что ты! Вовсе нет. Но на охоту чрезвычайно выросла мода. В этом все дело.
АПОЛЛОН. Правильней сказать, на убийство выросла мода…
АРТЕМИДА. Это неважно. Зато я богата, теперь мое влияние на Олимпе огромно, не сравнить с прежним. И это как раз кстати. Знаешь, Зевс много дал воли богам... Кто сильнее, тот может взять себе и прав больше, и богатства. Сам Зевс не вмешивается.
АПОЛЛОН. А зачем больше? Разве было мало?
АРТЕМИДА. Ах, Аполлон. Богам всегда мало того, что у них есть. И всегда они будут спорить или бороться друг с другом, чтобы себе прибавить, а остальным убавить. Неужели мне тебя учить? Так было всегда…
АПОЛЛОН. Но только теперь об этом говорят открыто.
АРТЕМИДА. Лжи стало меньше.
АПОЛЛОН. Нет, страха.
АРТЕМИДА. Страха? Какого страха, Аполлон? Но Зевс не запрещает говорить правду. Я понимаю, ты обижен. Боги перестали тебя уважать так, как раньше.
АПОЛЛОН. Когда-то мне пришлось столкнуться с богинями мщения. Это были страшные существа! У них на уме были только месть, безумие и злоба! Если бы мне тогда не удалось их образумить, а это было так непросто, – они натворили бы столько бед! И каких бед! Таких, – что Олимп помрачнел бы навеки!.. Но старых заслуг на Олимпе не помнят.
АРТЕМИДА. Фу, какие ужасы. Зачем об этом вспоминать? Сейчас нет богинь мщения, а справедливость вместо них охраняют Эвмениды. Такие милые старушки…
АПОЛЛОН. Но милые старушки не могут охранять справедливость!
Пауза.
АРТЕМИДА. Не знаю, не понимаю, не хочу об этом. Дорогой брат, пора тебе включиться в круговорот Олимпийцев. Ты в одиночестве своем одичал.
АПОЛЛОН. Зачем?
АРТЕМИДА. Иначе останешься ни с чем! Потеряешь окончательно влияние, силу. Тебя элементарно затрут, выбросят с Олимпа. Ты хочешь этого? Ах, Аполлон, Аполлон, ты совсем отстал от жизни. Знал бы ты, как хорошо сейчас на Олимпе. Он теперь совсем другой... Ты знаешь, как теперь отдыхают боги? Мы устаиваем разные развлечения! Между прочим, твоя муза театра Мельпомена принимает самое активное участие! Она показывает всякие представления. Надо сказать, большая мастерица!
АПОЛЛОН. А Гера? Давно ее не видел. Она тоже в вашей компании? Тоже развлекается?
АРТЕМИДА. Скажешь тоже! Очень нам нужна твоя Гера! Она живет теперь тихо. И это правильно. Кто такая Гера – жена Зевса. А жене Зевса не подобает быть на виду. (Со смешком) Он держит ее в строгости.
АПОЛЛОН. И теперь ты не считаешь Геру заслоном на дороге к Зевсу?
АРТЕМИДА. Те времена прошли… Гера заслужила то, что имеет.
АПОЛЛОН. Значит, у тебя нет конкурентов?
АРТЕМИДА. Как не быть! Сладкое место на Олимпе пустым не бывает. И тут такие перемены! Место Геры занимает теперь Гермес. А он – мой друг, так что я никого не боюсь. Мой отец Зевс, а мой брат любимец Олимпа – лучезарный Аполлон! Порода! Только вот чудит что-то мой братец, уединился зачем-то – это на него так не похоже…
АПОЛЛОН. А как поживают простые смертные? Перемены пошли им на пользу?
АРТЕМИДА. Смертные! Вот еще забота! Скажи, ты придешь сегодня на Олимп?
АПОЛЛОН. Нет.
АРТЕМИДА. Но Аполлон…Великий Гермес хотел бы с тобой подружиться. Он говорит, что если ты будешь в нашей компании, мы можем многое-многое сотворить.
АПОЛЛОН. Нет.
АРТЕМИДА. Но почему?
АПОЛЛОН. Несчастная, ты радуешься, что твои угодья выросли, что там много всякой твари, ты радуешься, что богатства твои множатся. Но где взяла ты средства на восстановления разоренных земель? Ты отдалась в руки Гермеса! В руки этого ничтожества! Ты пошла с ним на сделку! Что он хотел от тебя? Чтобы ты привела в его компанию Аполлона? Но тут-то он просчитался: ваша компания слишком мелка для меня, а опускаться я не желаю!.. Я не виню Гермеса. Что Гермес – разве Гермес виноват, что у него есть влияние? Что все так пресмыкаются перед ним? Разве это его заслуга? Он что – изменился? Стал интересней? Умней? Может, сильней? Ничего подобного! Каким он был ничтожеством, таким и остался. Но изменились все вы. Как это произошло?
Зачем вы навязали смертным свои пороки? Любить только себя, быть жестоким, беспощадным, и при этом оставаться безнаказанным – могут только боги. Смертным это ни к чему! Потому что они не боги, они не бессмертны, они не ведают, что творят, они не умеют останавливаться у последней черты, и никто их не образумит! Безумие, как эпидемия, охватит их слабые головы! И ты спрашиваешь, почему я не возвращаюсь на Олимп? Спрашиваешь об этом меня? Эх, ты, лучница. Ты видишь не дальше полета стрелы, которую направляешь в сердце врага или зверя... Хорошо, я отвечу тебе. Только поможет ли это вам? Я не возвращаюсь на Олимп, потому что Олимп – безнадежен!..
АРТЕМИДА. Что?!
АПОЛЛОН. Теперь уходи.
АРТЕМИДА. (После паузы) А где твой лук, Аполлон? (Аполлон не отвечает.) Подари его мне…
АПОЛЛОН. Убирайся! У меня больше нет желания объясняться с тобой!
Артемида уходит. Аполлон в раздумьях.
Сцена 2
Там же. Входит Гера. Гера и Аполлон.
АПОЛЛОН. А, Гера.
ГЕРА. Ты звал меня?
АПОЛЛОН. Нет. Но я рад тебя видеть.
ГЕРА. Спасибо и за это, Аполлон. Мне показалось, ты не один.
АПОЛЛОН. Один.
ГЕРА. Ты чем-то удручен?
АПОЛЛОН. Не волнуйся, все в порядке.
ГЕРА. Но на тебе лица нет, Златокудрый.
АПОЛЛОН. Я беседовал сейчас с Артемидой. Она меня расстроила.
ГЕРА. Чем же? Рассказала о делах Олимпа?
АПОЛЛОН. (В ответ грустно улыбается, затем) Дорогая, великая Гера… Как хорошо, что ты пришла… Мне так грустно.
ГЕРА. Я тоже рада тебя видеть, дорогой мой Феб. И все-таки мне не нравится твое состояние. Хладнокровный Аполлон, грозный Аполлон и упадок духа – не совместимы… Где твои музы, почему они не развеют твою грусть?
АПОЛЛОН. Я не хочу их больше видеть.
ГЕРА. Почему? Ты же их любил…
АПОЛЛОН. Почему… Мельпомена – муза театра, муза трагедии! – пресмыкается перед безумным богом сельского хозяйства, выплясывает с вакханками вокруг его трона. На что это похоже? Она потеряла форму, стала безобразной и вызывает только отвращение. Муза истории Клио исправно служит Гермесу – покровителю торговли! Благополучие застит ей глаза. Безудержно ругает прежние времена, всё строит с точки зрения мысли, что Гермес всему голова. Евтерпа – муза лирики – спилась и больше о ней сказать нечего. Муза танцев Терпсихора сошлась с музой любовной поэзии Эрато – теперь они служат инстинкту размножения, и старцы, которые испытывают трудности с этим инстинктом, восхищаются ими и поощряют, так как считают их полезными. Урания – муза астрономии, придумывает пророчества и продает их за деньги, Полигимния – муза гимна, сочиняет речи бездарностям... А муза комедии Талия? Что стало с ней? Она совсем огрубела, поглупела – а была так остроумна! – и теперь несет всякую чепуху, что приносит ей славу и хороший доход.
Не приспособилась лишь Каллиопа – возвышенная девочка, которую я так любил и на которую возлагал надежды… Бедная моя Каллиопа – бедная муза эпической поэзии…
ГЕРА. Что с ней?
АПОЛЛОН. Разве ты не знаешь? Она не выдержала перемен, она погибла…
ГЕРА. (с грустью) Я помню ее…
АПОЛЛОН. Нет больше тех чистых и прекрасных девушек, нет муз, которые водили хороводы на Геликоне, пили из волшебного источника Иппокрены.
ГЕРА. В конце концов, все еще может измениться. Ты по-прежнему могущественный бог. Если б ты только хотел, ты мог бы разнести трон Зевса и возвести свой. Я знаю это. Если б только хотел…
АПОЛЛОН. У меня на это нет права.
ГЕРА. Кто может лишить права великого Аполлона!
АПОЛЛОН. Убитые дети Ниобы! .. (После непродолжительной паузы) К тому же все усилия спасти Олимп потеряли смысл.
ГЕРА. Почему? Ты что-то знаешь?.. (Аполлон не отвечает. Пауза.) У меня вчера была Урания…
АПОЛЛОН. Ну и что? Она тебе гадала? Или составила гороскоп?
ГЕРА. Она… плакала... Урания сожалеет, что так все вышло.
АПОЛЛОН. Почему же она не пришла ко мне?
ГЕРА. Разве это так просто? О, мудрый Аполлон, даже для тебя женское сердце непостижимо. Она считает себя недостойной.
АПОЛЛОН. Так ты пришла нас мирить?
ГЕРА. Нет, зачем же? Здесь моих усилий не требуется. Я пришла, чтобы узнать будущее. Я хочу знать, что нас ждет. Урания мне рассказала. ..
АПОЛЛОН (безразлично). Что движутся светила?
ГЕРА. Урания мне открыла, что происходит какой-то необычный процесс. Она даже сказала, что он так глобален, что она бессильна разгадать его смысл. Космические материки расползаются. Волопас сцепился с Малым псом за Майру. Персей отвернулся от Андромеды, выронил голову Горгоны Медузы и устремил взгляд на Кассиопею. Северная корона – этот венец Ариадны, отдаляется от Геркулеса в сторону Змеи. Большой пес растерзал Единорога. Скорпион поверг Ориона, и тот скатился с небесной сферы. Что это значит?
АПОЛЛОН. На эти процессы мы повлиять не можем, так зачем их знать?
ГЕРА. Но она утверждает, что из глубины Космоса к нам движется звезда.
АПОЛЛОН. Вот как? Тут я могу сказать только одно: Урания не растеряла своего учения.
ГЕРА. Но что значит это движение? Будет столкновение? Мир превратится в пустоту, в ничто?
АПОЛЛОН. Так уже было, и не раз. После этого в ночи появляется свет. Из ничего образуется хаос, из хаоса – космос… На земле то там, то здесь начинается жизнь: вырастает трава, деревья, заводятся новые племена животных, постепенно люди заселяют пространства. У них возникает надобность в богах, а мы – тут как тут. Обыкновенный кругооборот материи. Но на этот раз все иначе. Нынешние перемены мне кажутся осмысленными.
ГЕРА. А в чем смысл? Что будет? Ты знаешь! Ты же знаешь!
АПОЛЛОН. А как думает Урания?
ГЕРА. Она не понимает... Только ты можешь объяснить, что происходит там, в глубине этой черной бездны?
АПОЛЛОН. Помнишь, Гера, ты спрашивала, кто замыслил Троянскую войну?
ГЕРА. У тебя есть ответ?
АПОЛЛОН. Ты будешь смеяться, но это был Гермес.
ГЕРА. Гермес?!
АПОЛЛОН. Да, именно.
ГЕРА. Но зачем?
АПОЛЛОН. Дело в том, что Троя стояла на пересечении торговых путей…
ГЕРА. И это вся причина? Убожество...
АПОЛЛОН. Милая моя Гера, мы не научились объяснять даже собственное безумие, что же говорить о делах Вселенной!.. Одно могу тебе сказать: изменить ничего нельзя.
ГЕРА. Изменить нельзя… (Обреченно.) Я поняла… А Зевс – он в курсе?
АПОЛЛОН. Да.
ГЕРА. Почему же он ведет себя, как будто ничего не происходит?
АПОЛЛОН. Он не может себя переделать. Да и поздно теперь предпринимать что-либо.
Пауза.
ГЕРА (устало). Сыграй мне, Аполлон, сыграй на своей чудесной лире… (Аполлон играет.) Какие звуки… (выходит на авансцену.) Прощай, Аполлон. Прощай, мой Златокудрый, мой нежный, мой прекрасный, прощай. Не бродить больше нам вместе, как бывало, по чудесным уголкам Олимпа, не пугать своим появлением птиц и горных коз. Босыми ногами не чувствовать тепло матери Земли и не пить по очереди из ее родников. Не спорить, как было раньше, о перипетиях мира и пределах гармонии.
В черных темницах Тартара нет лужаек, птиц, горных коз, нет там и гармонии. Там ничего нет. Ничего, кроме мрачных закоулков одиночества и вечной тоски.
Нет, нет, не останавливайся, играй, Златокудрый, беспокой струны своей лиры, и пусть льется эта музыка, как льется ручей, завораживая и умиротворяя, как льется божественный нектар в чаши посвященных.
Играй, Аполлон… В наш истерзанный век только настоящее искусство, прекрасное, изящное, – словно благая весть, пробуждает надежду и – хочется жить.
Затемнение. Музыка продолжается.
КАРТИНА ДЕСЯТАЯ
На берегу моря.
Артемида и Гомер
Гомер играет на лире. Но звуков не слышно – полная тишина. Это означает, что музыку слышит только Гомер. Появляется Артемида. Заметив старика, она затаилась и ждет. Наконец Гомер заканчивает играть.
АРТЕМИДА. Какие необычные звуки… Я искала Аполлона, а нашла тебя.
ГОМЕР. Разве я играл?
АРТЕМИДА. (Очень удивлена.) Неужели не помнишь? А я искала Аполлона и пошла на звуки.
ГОМЕР. И это было красиво?
АРТЕМИДА (уважительно). Это было дивно, старик. Я уже слышала эти звуки. Тогда я пребывала в забытьи. Мне привиделась девочка. Я знаю ее – это младшенькая дочь Ниобы. Бедная малышка. Она игралась в каком-то цветущем саду. И она была счастлива… Кто научил тебя извлекать такие звуки?
ГОМЕР. Не знаю. Я не думал, что играю. Мне казалось, будто я беседую с богами. Да, да, я начинаю припоминать… Разве ты не видела?
АРТЕМИДА. Чего не было, старик?
ГОМЕР. Я только что присутствовал на пиршестве богов.
АРТЕМИДА. На пиршестве богов? Нет, ты был один. А я искала Аполлона, чтобы он растолковал мое видение. А нашла тебя. Так может, ты тоже пребывал в забытьи? Что же тебе привиделось, старик?
ГОМЕР. Ты сказала: в забытьи? Не знаю… Всё было, будто наяву. Забытьи?.. Там я прозрел, я стал зрячим! Видел всё так ясно, как это было в далеком детстве. Какой чудесный мир!
АРТЕМИДА. Ты говорил о пиршестве… Кто же был из богов?
ГОМЕР. Аполлон, я узнал его. И еще двое, кого я не узнал.
АРТЕМИДА. Может, Зевс, Гера?
ГОМЕР. Не знаю.
АРТЕМИДА. О чем они говорили, ты запомнил?
ГОМЕР. Там не было слов.
АРТЕМИДА. Как же они общались?
ГОМЕР. Было сияние… и еще – очень мелодичные звуки. Так они общались.
АРТЕМИДА. А звуки – это те, которые ты сейчас извлекал из своей лиры?..
ГОМЕР. Не знаю…
АРТЕМИДА. Так мог играть только Аполлон, и шла я к нему, шла на эти звуки... А нашла тебя. Ты сможешь повторить эту мелодию?
ГОМЕР. Думаю, что нет.
АРТЕМИДА. А эти трое… Аполлон и незнакомцы… они только беседовали?
ГОМЕР (напрягая память). Дальше я увидел… что-то светлое-светлое. И забыл, кто я есть. Мне было приятно, хотелось жить. Но жить нет так, как прожил все свои годы, а счастливо! Почему-то я был уверен, что это возможно. Не выживать, а именно жить – пребывать в радости. Этот свет…
АРТЕМИДА. Это была звезда?
ГОМЕР (припомнив.) Да, звезда. Откуда ты знаешь?
АРТЕМИДА. Я тоже видела ее. Она висела над садом, в котором играла малышка.
ГОМЕР. Да, это была звезда. Аполлон указал мне на нее...
АРТЕМИДА. Она висела над Олимпом?
ГОМЕР. Нет, скорее, это было где-то на Востоке.
АРТЕМИДА. На Востоке? Где именно?
ГОМЕР. Я не могу сказать.
АРТЕМИДА. С чего же ты взял, что это на Востоке?
ГОМЕР. Купцы мне когда-то рассказывали об этой земле. Очень похоже…
АРТЕМИДА. А что еще ты видел?
ГОМЕР. Я не помню...
АРТЕМИДА. Может, тебе надо вспомнить музыку?
ГОМЕР. (Перебирает струны лиры.) Тетрахорд… дорийский… (Берет аккорд, вдруг заплакал.)
АРТЕМИДА. Почему ты плачешь? Перестань! Не взывай к моей жалости, её нет у меня... Старик, я не обижу тебя! Я дам тебе денег. Я шла к Аполлону, а нашла тебя – это не может быть случайностью.
ГОМЕР. О, нет, я не плачу! И денег не надо. Я счастлив!
АРТЕМИДА. (Взволновано.) Вот глупый Гомер! Чему ты радуешься?
ГОМЕР. Я всё вспомнил. Это был не Аполлон. (Со слезами умиления) Сначала я принял его за нашего Аполлона, потому что он был светлым, ясным. Но это был не он. Они склонились над чашею. И было их трое, и над каждым светился яркий круг. На них были голубые одежды… Они заметили меня и подозвали к себе… Первый показал на небо.
И сказал мне:
– Знаешь ли ты, что принесет Новая звезда обитателям Олимпа?
Я ответил, что не знаю.
– Забвение, – сказал он. И добавил: – Зевс, Посейдон, Аид и другие – они больше не боги.
– Кто же они теперь?– спросил я.
– Притча, миф, легенда или сказка – выбирай сам, как назвать, – так он сказал.
Тогда я спросил:
– А что эта звезда принесет смертным?
АРТЕМИДА. И что же он ответил? (Гомер не отвечает.) Не молчи, Гомер. Что принесет эта звезда смертным?
ГОМЕР. Бессмертие души.
Высвечивается картина Андрея Рублева «Троица».
ЗАНАВЕС