Есть в нашем северном крае кустарниковое дерево, которое я безбожно ругаю и люблю одновременно - это кедровый стланик. Название его полностью соответствует колючему характеру и тяжелой жизни в суровом климате. Название происходит от слова стелиться. Кедровый стланик - хвойное растение, младший брат всех подвидов кедров. Многие северяне знакомы с этим чудо-растением, и мало кто задумывался, как живется этому жизнелюбу в северной тайге.
С первого знакомства, оказавшись рядом с этим хвойным растением, трудно понять - похоже оно на огромный куст или все-таки это стелющееся дерево? За способность образовывать непроходимые заросли стланик очень не любят путешественники. Лесоводы же, напротив, любовно называют этого жителя каменистых гор «лежачим кедром» и карликовой сосной. Жизнелюбию стланика может позавидовать любое растение - голые камни, чуть припорошенные землей, вершины сопок, где летом ни влаги, ни родников, а зимой штормовые ветра и жестокий холод, вот где жить нашему герою. И он живет. Если местность долго не накрывалась пожаром, стланик может прожить 300-400 лет, и учеными доказано, что некоторым старым деревьям бывает более 1000 лет. Как тут не удивиться! Своим долголетием кусты обязаны способности гибких веток с похолоданием укладываться на землю. Поэтому зимний пейзаж на фотографиях сильно отличается от летнего. Летом склоны гор украшены пышными кустами с удивительно красивыми цветами – крупянками. Зимой это же место не узнать, лишь бугорки снега указывают, что под снегом находится живой стланиковый лес. С середины октября до конца апреля спит маленький кедр в снежной постели, спасаясь от лютой стужи и ветров.
В полной мере в охотничьих походах и в путешествиях с фоторужьем довелось испытать «радость» передвижения по зарослям кедрового стланика. Не стерся в памяти поход к горному озеру на вершине кряжа Зверева в Южной Якутии. Небольшой перевал мы штурмовали более трех часов и когда заглянули в путевой навигатор, пройденный путь составил всего два километра. А за три дня похода наши джинсовые штаны превратились в лохмотья. Вот радость так радость!
Великолепная была в этом году осень в Южной Якутии. Богатая, щедрая, с большим количеством солнечных дней, наполненная теплом и радостью бабьего лета. На вершинах сопок маленькие кедры принесли сказочно высокий урожай орехов.
Такой урожай бывает раз в три-четыре года. Но природа мудро распорядилась так, что даже в неудачные годы отдельные деревья хоть немного, но дарят шишек, столь необходимых для лесных обитателей, без которого им просто не выжить. Кедровые орехи для таёжных жителей - важнее хлеба насущного. В урожайные годы уже в конце июля бурундуки и белки пробуют «на зубок» ещё совсем зеленые, смолой политые шишки. Заготовки пока не делают - рано, но ведь хочется отведать, когда они рядом манят и зреют. Нетерпеливые зверьки разгрызают молочные зерна, определяют, когда наступят дни кедрового пира. Многие люди пренебрежительно относятся к заготовкам орехов маленького кедра, а на самом деле в мелких орешках полезных веществ не меньше, чем в зернах сибирского или уссурийского кедра. Мой приятель в этом году насобирал шишек больше двадцати ведер, и обещал угостить маслом из зерен кедрового стланика.
До запланированного путешествия по реке Тимптон три сентябрьских дня я провел в зарослях стелющегося кедра, надышался свежим смолянистым воздухом хвойного леса, насобирал пару ведер шишек, чтобы зимой кормить белок в соседнем лесу и, главное, получил удовольствие от общения с таежными друзьями. Шагать по сентябрьскому лесу - ох, как интересно! Хочется наклонить каждую ветку и рассмотреть кедровое соцветие из четырех-пяти, а если повезет, из шести шишек и выбрать самую крупную. С подкручиванием сорвать плод, выковырять немного сладких и очень вкусных орешков, услышать недовольную трескотню кедровки, которая, видно, надеялась сорвать это дразнящее спелое угощение вперёд меня, ну как тут не возмутиться. Совсем по-детски разговариваю с крикливой заготовщицей: «У тебя и так зоб раздулся, скоро лопнет, а ты всё не успокоишься…»
Кедровый пир не ягодный, длится он долго, с последней декады августа и весь сентябрь, октябрь, иногда целую зиму. Белки и кедровки удивительным образом запоминают плодородные деревья, присыпанные снегом и без ошибки находят шишки под толстым белым покрывалом. Наткнёшься на такую беличью тропу и сам, внимательно распутывая следы, насобираешь в карман спелых, с коричневой скорлупой шишек.
Густые заросли для человека не рай, для зверей и птиц это благодатная обитель. Здесь легче увидеть полосатого бурундука, лесную мышь, поползня, а бывает, что огромный медведь только испуганным треском напомнит, что заросли стланика - это и его территория.
Продираюсь через сплетения корней, стволов, кривых веток к знакомой поляне. Там я насыпал ещё вчера целую горку спелых шишек, и хочу посмотреть, как будут угощаться на сентябрьском пиру мои лесные фотомодели. По опыту знаю, что на земле орехи принимаются еще с большей благодарностью. Так и есть, хлебосольное место в полном порядке, кругом разбросанная шелуха, пустые кочерыжки, на вершинке кедровой кучи сидит полосатый сторож. В двух метрах на сухой ветке парочка кедровок ждут своей очереди. Скромно, в сплетении сучков тенькают синицы. Вот и пойми эту живность: совсем рядом полно плодов висит на ветках, а надо отведать готовенького. Точно говорят, что ворованные яблоки вкуснее своих. Наблюдателю это в радость, досыпаю шишек и фотографирую всех по очереди. Бурундук по-хозяйски набивает защёчные карманы и ещё тянется к наклонённой ветке, знает, пока бегает на свой склад, конкуренты растащат часть посланного Богом подарка. Не дожидаясь очереди, прибежала белка, на минуту разогнала всех, схватила порцию орехов и так же быстро удалилась. Пестрые кедровки еще быстрее справились с задачей, и набили зобы за 20 секунд. Скромнее всех были осторожные полевые мыши, поползни и синицы-гаечки. Медведя я в гости не приглашал, обойдется.
В течение дня все обитатели окрестностей побывали на щедром пиру. Пришлось ещё собирать кедровый дар и докладывать на символический стол, ведь такой таёжный спектакль в другое время года не увидишь. Осенний день зиму кормит, вот и торопится лесной народец успеть сделать свои заготовки, а мне надо успеть сделать чудесные снимки.
Река Тимптон. Конец сентября, в Южной Якутии поздняя осень. Ещё вчера лес стоял в ярко-желтом облачении, казалось, что такая красота продержится долго, но нет, к ночи подул сильный ветер, пошёл мелкий дождь, полетели первые белые «мухи». Где-то высоко в черном небе прощально прокричали гуси. Грустная пора – осень. С рассветом лес было не узнать, тайга поредела. Всё, что было спрятано за густыми желтыми иголками лиственниц, обнажилось: сразу увидел расчёсанную медведем ель, на соседней мари ржавую дырявую печь, выброшенные за куст ольхи поллитровки, присыпанную хвоей гроздья брусники… В этой таёжной наготе яркой зеленью светились кусты кедрового стланика, похожие на огромный шар. Но на проторенной тропке к речке, где ещё вчера можно было шагать беспрепятственно, стланик наклонил свои ветки и перегородил дорогу. «Надо же, холод почувствовал, прячется», - заметил мой напарник. Значит, зима не за горами.
Фото автора
Источник: "Индустрия Севера"