Альберт Оганян покинул нас 18 февраля нынешнего 2022 года. О его поэтическом творчестве мы рассказываем в рубрике "Слово без границ" в публикации "Треугольник его судьбы" https://literra.online/publications/authors/fedorov-vladimir/treugolnik-ego-sudby
А эти стихи – из книги Альберта Арташесовича «Любовь – божий дар», которую он подготовил перед самым уходом из жизни, но не успел подержать в руках.
Рождение писателя
Поэту В.Г. Бояринову
Это я, очарованный мальчик,
Поражён среди белого дня;
Ни игрушки, ни пушки, ни мячик
Не волнуют отныне меня.
Что за тайные знаки? Впервые
По изгибам неведомых троп
Мне послал эти буквы живые
Самый главный учитель Месроп.
С первым школьным звонком я встречаю
Начертанья, рождённые встарь.
Из учительских рук получаю
Драгоценный армянский Букварь.
Возвращаюсь с уроков вприпрыжку,
От волнения еле живой,
Открываю заветную книжку,
Окунаюсь в неё с головой!
Я плыву на предельных глубинах
Человеческих судеб и грёз,
И моя отрешённость любимых
Поражает порою до слёз.
Я читаю и в полдень, и в полночь.
Мой добрейший, мой чуткий отец,
В нужный час ты приходишь на помощь:
«Ангел мой, отдохни наконец!»
Ты меня из провала выводишь,
Мне на голову руку кладёшь:
«Не горюй, что теперь не находишь.
Подрастёшь – непременно найдёшь».
Не вернуть мимолётных мгновений.
Нет отца дорогого со мной.
Но в минуты душевных сомнений
Он, как в детстве, стоит за спиной.
Тот же голос, всё ту же одежду
Носит в вечность ушедший отец:
«Если дети теряют надежду,
То народу приходит конец!»
А Букварь, мой добрый гений,
Был жрецом, и мудрецом,
И ларцом всех откровений,
И моим вторым отцом.
Перевёл Владимир Бояринов
Треугольник моей судьбы
Заслуженному художнику России
Вахтангу Зейтагяну
В золотом Тифлисе, в жару,
Родила на свет меня мать,
Но желанный гость на пиру
Постарался скатерть не смять.
Дальше — розовый Ереван,
Там продолжился жизни пир —
Хоть не знаю, был ли я зван
В этот сладкий и горький мир…
А потом приютил меня
Третий Рим на семи холмах,
Сильных духом к себе маня,
Как меча богатырский взмах:
Ереван, Тбилиси, Москва —
Перекличка имён и дат,
В ней сыновней любви слова,
В ней преемственности адат,
В ней листается жизни том,
Память сердца всегда мила,
Как призванье поэта в том,
Что Земля для любви мала!
Видно, крупно мне повезло:
Я путёвку в жизнь получил
Лишь от тех, кто, отринув зло,
Красоте и добру учил.
Ведь со мной Джрбашян и Севак,
И наставники, и друзья,
Как судьбы благосклонный знак,
О котором забыть нельзя,
Их высокие имена
Навсегда пребудут со мной,
С ними я испытал сполна
Свет и боль юдоли земной!
Треугольник моей судьбы,
Ты со мною и там, и здесь
Помогал мне в пылу борьбы
Сбить с армянских Пилатов спесь.
Я родился в ином краю,
Здесь, в Москве, довелось мне жить,
Я отважно судьбу крою —
Только кто её будет шить?
Как серебряный звук трубы
Над юдолью скорбной земной,
Треугольник моей судьбы,
Ты всегда, ты везде со мной!
Где родился, там не умру,
Где родился, там меня нет —
В золотом Тифлисе, в жару,
Появился на свет поэт…
Перевёл Глан Онанян
Армянские горы
Академику Эдуарду Джрбашяну
Горы родные, Армянские горы,
Как восхитительны ваши просторы!..
Но не сумел до сих пор разузнать я,
Как и зачем, словно кровные братья,
Вы обнялись все навечно друг с другом,
Встав нерушимым уверенным кругом,
Будто вас всех родила одна мать –
Гор одиноких у нас не сыскать…
Видно однажды, за множеством лет,
Вы появились все разом на свет,
Чтоб вас не смог потрясти ураган,
Чтоб не упрятал зимою туман,
Чтобы не сжёг ослепительный зной
И расцветали вы вместе весной.
Братья армяне, забудьте раздор,
Ведь перед вами – пример мудрых гор!
Будьте друг с другом, как горы, дружны.
Будьте друг другу, как горы, нужны!
Молча, как горы, дарите добро
И уважайте висков серебро.
Если хотите спасти свой народ,
Помните, Сила в Единстве живёт.
Будьте, молю вас, как братья всегда,
И не возьмёт вас любая беда.
Пусть будет главной из ваших опор –
Древняя мудрость отеческих гор!
Моей матери
Ты всё на свете мне прощала, мама –
Я понял лишь теперь в конце концов,
А не тогда, когда шалил упрямо
В компании таких же сорванцов.
Но и теперь понять могу не очень,
По-взрослому стараясь рассудить:
Когда ты успевала днём и ночью
За нашими проказами следить?
Хранила ты в себе свои печали,
Привычно улыбалась утром мне.
И лишь тихонько плакала ночами,
О муже вспоминая на войне.
И как же сердце чуткое вместило
Все тяжести твоих забот и бед?
Наверно, мама, ты меня простила
Задолго до рождения на свет…
Тбилиси, 1962 г.
Под Белой горой
Моему деду Алексею Нерсисяну
Я вновь вернулся к вам, родные горы,
К отеческому дому моему.
Я нежным взглядом охвачу просторы
И все кусты и камни обниму.
Услышу снова я, как наполняет
Серебряным журчаньем каждый миг
И сердце мне в волнении сжимает
Поющий звонко дедовский родник.
Зовёт он песней путников с дороги,
Чтобы отдать свою прохладу им.
Он утоляет жажду и тревоги,
И потому так нужен и любим.
Нет деда моего давно на свете,
На небо с наших гор он воспарил.
Но помнят все – и взрослые, и дети,
Что это он родник им подарил.
Когда у родника я побываю,
То иногда до самого утра
С надеждой затаённою мечтаю
Оставить след такого же добра.
Ты со мной всегда
Когда я возвращаюсь издалёка,
В дороге засыпая при луне,
Мне не бывает ночью одиноко,
Ведь я с тобой встречаюсь в каждом сне.
Я знаю, так всегда со мною будет
От первой до последней из дорог…
И никогда не угадают люди,
Подумавшие, что я одинок.
Голоса осенних листьев
Я по дороге медленно иду
И лишь мечтаю о поре весенней.
Сегодня осень правит бал в саду,
И в сердце у меня туман осенний.
В шуршащих листьях слышу шёпот я,
Из забытья всплывают чьи-то лица –
Как будто бы зовут меня друзья
Вновь на тропинки детства возвратиться.
Воспоминания
Вдалеке остались, позади
Моего отрочества просторы,
Нежные и грустные дожди,
Древние отеческие горы.
Силуэты на закате дня
Уходящих в прошлое влюблённых…
Всё это прошло через меня
И осталось в сердце опалённом.
Моё сердце
Примчало лето с бешеными днями,
Воспламенил меня манящий взгляд,
И сердце, вспыхнув нежными огнями,
Созрело, как рубиновый гранат.
Но лето пролетело, как минута.
Сгорело сердце от ударов гроз.
В душе моей осталась только смута
И лёгкий, еле слышный запах роз.
Любовь ты моя запоздалая
Моей супруге Алле Оганян
Мы ждём с нетерпеньем осеннего дня,
Что счастье несёт небывалое –
Ты станешь судьбою навек для меня,
Любовь ты моя запоздалая.
Нас дальние ждут города и края,
Пройду с тобой рядом немало я.
Ты – вера моя, ты – надежда моя,
Любовь ты моя запоздалая…
И буду к тебе лишь из трудных дорог
Всегда возвращаться устало я.
Ты – добрый мой Бог, Исцеляющий Бог,
Любовь ты моя запоздалая…
Тбилиси, 1977 г.
Нерукотворный портрет
Поэту Булату Окуджаве
Росой, горящей на окне,
Как будто бы в волшебном сне,
Рассвет мне вновь нарисовал
Лица девичьего овал,
Изящный гордый силуэт,
Которого прекрасней нет.
Стояла девушка в саду…
Но вскоре, на мою беду,
От солнца высохла роса,
И с ней исчезла вся краса…
Ну почему, природа-мать,
Обречены мы так терять
Творения твои?..
Перевёл Владимир Фёдоров
Над Иртышом гуляют облака
Поэту, драматургу Владимиру Фёдорову
Вы облака, вы скитальцы небесные,
Ваши пути, как вы сами, безвестные,
В чистом лазоревом небе рождённые,
Ветром в пустынную даль занесённые.
Может, вы с гор неприступных спустились,
Или от северной вьюги отбились.
Как караван, на край света влачащийся,
Облачный ряд, друг за друга держащийся.
Над Иртышом обрели вы пристанище…
Где остановишься, там и останешься.
Как городские высотные здания,
В воздухе сизом зависли вы, странные.
Вы облака, вы скитальцы небесные,
Ваши пути, как вы сами, безвестные.
Перевёл Юрий Кузнецов
Мой Тбилиси
Поэту Ираклию Абашидзе
Случилось так по воле сил небесных:
С тех пор, как я ашугам стал внимать,
Тифлис, ты детства моего наперсник,
Ты для меня – заботливая мать.
Твою красу недаром воспевали
И твой задорный хлебосольный нрав,
С тобою жили, смех не забывали,
И умирали, смертью смерть поправ.
Ты – негасимый факел светлой веры,
Ты – кладезь героизма всех времен,
И никакие ложные химеры
Не поколеблют строй твоих знамен…
На берегах Куры зурна рыдала –
Трехгорлый соловей Саят-Нова
Пел о любви, и песни сазандара
Была чиста, как неба синева.
Тбилиси мой, в твою я верю участь –
Пусть светозарным будет твой удел,
Пусть навсегда грузинская певучесть
Пребудет в ореоле славных дел!
Чаша и меч
Писателю Нодару Думбадзе
Меж скальными пробившись берегами,
Кура, как время, медленно течёт,
И крепость Нарикала здесь веками
Стоит над ней, как слава и почёт.
Напротив над грузинским стольным градом
Возвысилась как символ славных дней,
С мечом и животворным виноградом
Мать-Грузия — и нет её родней!
Мать-Грузия — опора жизни нашей,
Она душе народа дорога:
Она всегда для друга — с полной чашей,
Но меч приберегает для врага!
Над Нарикалой — розовые зори.
В садах вскипает песенный прибой…
Мать-Грузия не спит — она в дозоре,
Она оберегает нас с тобой!
Перевёл Глан Онанян
Прощание с осенью
Как-то разом обнажились дали,
Парк гребёнкой вычесан, раздет,
Листья под деревьями упали,
Исхудав и растерявши цвет.
Слышу смутный шелест, шорох жалоб,
Облетевших листьев тихий хор,
Эти улицы, где юность пробежала,
Златотканый застелил сплошной ковёр.
К облакам, к бездонной свежей сини,
Листья вспархивают, кружатся, снуют,
Бродят листья, как заблудшие в пустыне,
Ищут, словно сироты, приют.
Речью листьев, грустной нежной, мудрой
Очарованное сердце, не грусти…
Осени еще одной златокудрой
Льются слезы на твоём пути.
Перевёл Михаил Синельников
Каменная радуга
Моему крестному отцу Ваагу Саакяну
Он весь из туфа - Ереван,
Из розовых камней!
Твоя блистательная рань
На грани двух страстей.
Двух лун,
Двух солнц,
Районов двух —
Мой Норк и Арабкир.
Смотрю — захватывает дух.
О Ереван, мой мир!
Где я поднялся над своей
Беспомощностью вмиг.
И космодромы площадей
Гремят в стихах моих.
Полны
их звонкие торцы
Людьми, я их искал.
И камнетёсы, как творцы
Зари, сырой от скал.
И блещет озеро Севан,
И я сильней с тобой,
Твой каждый камень, Ереван,
Мой труд, мой пот, мой бой!
Перевёл Анатолий Поперечный
Журавли над морем
Армянам Зарубежья
Вы устали и сбились с пути, журавли,
Над морями вы кружите, жребий был крут…
Вы спаслись от убийц и на волю ушли,
Но как долго вы ищете путь и приют!
Вы на дальней чужбине всё вновь впопыхах
Вили гнёзда, мечтая о доме родном,
Солнце жгло вас в степях, голод мучил в горах,
В гнёздах ваших всегда вам дышалось с трудом.
Над морями летите, мои журавли!
Лишь в наирских полях вы найдёте приют!
Все пути пролегли до родимой земли,
Все дороги на родину вас приведут…
Далекий, незнакомый мой брат
Ты под градом невзгод устоял, не поник,
Но не в силах уснуть в эту ночь, и взахлеб,
С болью жгучей по радио слышишь язык,
Что в веках завещали нам Гайк и Месроп.
Для тебя в эту ночь говорит Ереван,
И трепещет душа, и, тоскою объят,
Так ты жадно глядишь в подступивший туман…
Знаешь ты, что пленён, как седой Арарат.
Но рассвет, восходящий над отчей страной,
Вновь тебя призывает, всё вновь и опять.
Верю, будешь однажды под кровлей родной,
Ведь одна родила нас прекрасная мать…
Мой огненный конь
Кудрей, что казались тебе хороши,
Коснулся со временем снег...
Но огненный конь этой бурной души
Не сдастся, не сдержит свой бег.
Рождаются планы, роятся мечты,
Сменяются дни и дела,
Но всё-таки самое главное - ты,
Ведь жизнь без любви - как зола.
Всегда перед встречею колет в груди,
К Зелёному дому бредём.
И кажется: новая жизнь впереди,
И вечно мы будем вдвоём.
И в сердце - всё те же и трепет, и дрожь,
Отсюда - стихи, может быть...
Я знаю: во имя любви ты живёшь,
С любовью мне радостно жить.
Перевёл Михаил Синельников
НА КОЛЛАЖЕ: "Портрет писателя Альберта Оганяна" заслуженного художника России Вахтанга Зейтагяна