Лидия Иргит родилась в древнем шаманском роду, стихи пишет с детства. Закончила филологический факультет госпединститута в городе Кызыл (Республика Тыва). Многие годы работала журналистом. Автор поэтических сборников, издававшихся в Москве и столице Республики Тыва Кызыле, а также публикаций во всероссийских – региональных и московских - журналах и газетах. С 1995 по 1997 годы училась на семинаре Юрия Кузнецова в Московском Литинституте им.Горького, где её стихи переводились на русский язык поэтами Владимиром Гордеевым, Евгением Семичевым, Дианой Кан и другими. Участник многих международным форумов по творчеству поэтов малых народов. Член Союза писателей России с 1997 года. Живёт в Республике Тыва.
Поздравляем замечательную тувинскую поэтессу Лидию Иргит с юбилеем и желаем ей здоровья и дальнейших творческих успехов!
***
Я вспомню, если мне тревожно,
И душу давит суета,
Что где-то между скал таёжных –
Родимой матушки юрта.
Замка не знавшая от века,
Юрта поможет всем в беде.
Гостеприимнее ночлега
Не сыщешь более нигде!
Покуда ветры свирипеют
(У здешних ветров нрав такой!),
Юрту очаг семейный греет,
Зажжённый маминой рукой.
О, мама, пусть минует старость
И вечно юной будешь ты…
Пусть дым, как белоснежный парус,
На волю рвётся из юрты.
В житейском море пусть, как прежде,
Который век, который год
Навстречу вере и надежде
Аратская юрта плывёт.
ТУН ПАЙРАМ
Восхищаться вечно не устану
Гордою хакасскою землёй.
Ледяные снежные Саяны
Подружились навсегда со мной.
Предложили мне испить айрана…
Окликало эхо: «Тун пайрам!..»
Ах, Саяны, горды Саяны,
Я отныне не чужая вам!
В час, когда разлука-лихоманка
Мне диктует покаянный стих,
Вспомню я, что царственной осанкой
Ты, любимый, так похож на них.
Тун Пайрам! Я славить не устану
Воплощая в благодарный стих
Голубые горные Саяны
Или чашу, полную айрана –
Ту, что мы испили на двоих.
***
Конь молодой норовист –
Не уходился пока.
Сбросить с себя норовит
И укусить седока.
Конь норовистый пригож.
Он подружился с весной.
Как он на юность похож,
Буйный и озорной!
Взбрыкивает во сне –
Юности норов такой!..
Лето на смену весне
Зреет в приволье лугов.
Снова надежда томит
Строгую душу мою…
Спой, черноглазый джигит!
Я же тебе подпою.
Взгляды твои, как огонь,
Сердце прожгут изнутри…
В прошлое мчится мой конь –
Розовый в свете зари.
***
Монгун-Тайга – надменная красавица,
Что неприступно на земле стоит.
Туманом, словно шалью, одевается.
И ледяным дыханием знобит.
«Когда Монгун-Тайга, свой гнев арктический
На солнечную милость сменишь ты?..»
Увы, ответом на вопрос лирический –
Лишь скалы саблезубой высоты.
Неговорлива, несловоохотлива,
Ты эхом откликаешься на зов.
К моим губам подносишь ты заботливо
струю своих священных родников.
Однако, вся такая неприступная,
Монгун-Тайга, как ласковая мать,
Привыкшая под горными уступами
Для нас в ущельях солнце выпекать.
***
Я дочь высоких гор.
Мне тесно на равнине.
Чтоб дух высокогорный не ослаб,
Спешу к Монгун-Тайге –
Навеки и отныне –
Туда не долетают сплетни баб.
Там опадают бабьи пересуды
Досужею докучной шелухой…
И, как давно заслуженное чудо,
Я обретаю неземной покой.
***
Мой несравненный Улуг-Хем,
Мне нелегко с тобой не расстаться!..
Сбегаю от своих проблем,
Чтобы тобой налюбоваться.
Полжизни я могу шагать,
Чтобы узреть тебя воочью…
А ты куражишься опять,
Кичишься удалью и мощью.
Таранишь буйно берега,
Деревья с корнем вырываешь.
Потом, ударившись в бега,
Опять на берег их швыряешь.
Тебя не стану осуждать…
Ты слишком гордый и не знаешь,
Как убедительней сказать,
Сколь сильно ты по мне скучаешь!
***
Золотое детство среди коз,
Яков, и овец, и скал высоких,
Как-то ненароком, но всерьёз
Я твои усвоила уроки.
Колыбельной песнею живой
Мама мою душу напитала.
На просторах родины родной
Посреди родимого аала.
Утром я пила душистый чай.
Проводила дни в забавных играх.
Как-то ненароком-невзначай
Душу своей родины постигла.
По горам скакала во всю прыть,
Взрослым не внимавшая советам
Осторожней в этой жизни быть…
И была счастливою при этом!
Детство моё милое, ты – рай,
Где среди тувинских песнопений
Цвёл на горных склонах шончалай –
Самый ранний из цветов весенних.
***
Монгун-Тайга, я женщина-скала.
Твоим высоким скалам я сестра.
Здесь с детства мной протоптаны тропинки,
Исхожены ущелья и ложбинки.
Здесь каждый уходящий ввысь утёс
Корнями из души моей возрос.
А яркие цветы на солнцепёке
Диктуют мне возвышенные строки.
Здесь эхо множит вдохновенный стих
Про предков достопамятных моих.
Стремит орёл полёт свой молодой,
Взлетает стих над горною грядой.
И, отразившись в солнечном луче,
Поёт, как птица, на моём плече.
***
У коновязи – грустная лошадка
Покорно ест зерно с моей руки.
Мечты лошадки несказанно сладки,
А думы безутешны и горьки.
В своих мечтах несбыточно игривых
Она вольна за горизонт лететь...
А наяву, тряся гнедою гривой,
Хозяйскую порой вкушает плеть.
И, вздрагивая от жестокой боли
Натёршего ей шею хомута,
Она мечтает о широком поле –
Такая лошадиная мечта!
Погладит виновато: «Эй, не кисни!»
Лошадку злой хозяин вечерком.
И горечь подневольной грустной жизни
Ей подсластит лукавым сахарком.
УГЕР
Пускай опять накрыла небо мгла,
Мне посторонней помощи не надо.
Ведь отовсюду, где б я ни была,
Я отыщу небесные Плеяды.
До боли натрудив глаза свои,
Увижу – светят из вселенской стужи,
Как отсвет галактической любви,
Шесть млечных драгоценных звёзд-жемчужин.
Уралу, Волге, Лене и Неве
Они горят-горят, не угасают…
Созвездием Угер в моей Тыве
Ту связку звёзд жемчужных величают.
***
Дождливое утро. Худые ботинки.
До дома ещё далеко мне идти.
Плетусь по размокшей от ливня тропинке,
И пройдена лишь половина пути.
Автобус чихнул и застрял на дороге.
А мне обязательно надо домой.
Хотя заливает озябшие ноги
Осенняя слякоть Отчизны родной.
Плетусь понемногу… А дождь не стихает –
Навис над Кызылом сырой пеленой.
А дома детишки меня ожидают,
Заранее радуясь встрече со мной.
Вдали, за спиною, остались отары
Овец-облаков, что сошли с высоты.
И – ввысь устремлённый, как мир этот старый,
Дымок горьковатый аратской юрты.
***
Печальный пёстрый голубь одноногий
Сначала к нам боялся подходить.
Но, видно, не нашёл он на дороге
Ни крошки, чтобы голод утолить.
И подошёл… И дочь, всплеснув руками,
Кусочек хлеба бросила ему.
А он с испугу принял хлеб за камень –
Боязнь, не постижимая уму!
Ты, голубь безобидный, одноногим
Однажды стал, чтобы бояться всех.
Ты кормишься, как нищий у дороги,
Чем вызываешь звонкий детский смех.
Ты был рождён счастливым и беспечным
На долгий и блистательный полёт…
Но лето не бывает бесконечным.
Зима тебе предъявит строгий счёт.
Ну а пока так кротко и покорно
Одною крошкой ты бываешь сыт,
Тебе приносят солнечные зёрна
Прохожие, что так добры на вид.
***
Лют и свиреп мой начальник, друзья –
Быть добрым ему неохота.
Видимо, участь собачья моя
Выгнанной быть с работы.
Сердце заныло от боли… С трудом
Я добралась до дома.
Я не играла в тот вечер с щенком,
Будто мы с ним не знакомы.
Видимо, участь собачья его –
Зависеть, печально лая,
От состоянья души моего,
Горе моё разделяя.
Тихо скулить у хозяйских ног –
Так, что мороз по коже…
Милый доверчивый глупый щенок,
Как мы с тобой похожи!
***
Я выросла на сказках и стихах
Родной Тывы - мне их сестра читала.
Моя страна прославлена в веках –
Я это знала с самого начала.
Листая книги, думала о том,
Что вырасту – как долго детство длится! –
И стану педагогом иль врачом,
Чтоб мной могла моя страна гордиться.
Вот-вот я в первый класс открою дверь,
И предо мной – желанный мир науки…
И жизнь не обманула!
А теперь
Стихи и сказки мне читают внуки.
Авторизированный перевод Дианы Кан